— Если она и была там, то сейчас нет.

— Извини, — тихо сказал он. — Наверное, надо было поискать ее вечером.

Кэролайн промолчала.

В такой ранний час движение, по нью-йоркским стандартам, было довольно свободное, и таксист домчал их до Четырнадцатой улицы почти за рекордное время. Отсюда до Джексон-сквер можно было ехать по прямой.

Однако они не поехали до конца. Памятуя о вчерашнем, Кэролайн настояла, чтобы выйти на Пятой авеню и пройти два квартала на север, прежде чем повернуть в нужном направлении. Время для визита все еще было слишком раннее, поэтому, опять по ее предложению, они зашли в кафе, чтобы позавтракать.

Трапеза проходила тихо. На что бы ни падал взгляд Кэролайн — сыр, тонко нарезанное мясо, даже темные волосы официантки, — все почему-то напоминало ей о Меланте. Роджер тоже молчал, без видимой охоты жуя бублики с кофе, но думал ли он о том же — неизвестно.

Выйдя из кафе в девятом часу, они обнаружили, что раннее солнце затянули плотные темные облака и накрапывает мелкий дождик.

— Прекрасно, — пробормотал Роджер.

Оглянувшись, он направился к лотку, где рядом с журналами и фасованными закусками на видном месте лежали складные зонты.

— Если ты ради меня, то не надо, — сказала Кэролайн, увидев, что он выбрал черный зонт и полез в карман за деньгами.

— Не только ради тебя, милая, — заверил Роджер, взяв ее за локоть, и свободной рукой раскрыл зонт. — Видишь? — Он поднял зонт над головой и притянул Кэролайн к себе. — Мгновенная безликость.

— А! — наконец поняла она. — Здорово.

— Спасибо. Будем надеяться, что дождь не перестанет.

Дом Веловски, оказался старой кирпичной постройкой прямо через дорогу напротив парка на Джексон-сквер. Найдя нужную кнопку вызова, Роджер, лишь немного поколебавшись, нажал ее.

Ответили с изумительной быстротой.

— Да?

— Мы ищем Отто Веловски, — произнес Роджер в домофон.

— Вы нашли его, — живо ответил невидимый собеседник.

Нестарый голос, подумала Кэролайн, должно быть, мужчине лёт пятьдесят пять.

— Кто вы?

— Роджер и Кэролайн Уиттиер, — ответил Роджер. — Нам сказали…

— Квартира четыреста двенадцать, — перебил голос.

Домофон запищал, и Роджер толкнул дверь. По лестнице, уходившей вправо, они поднялись на четвертый этаж. Одна из дверей сразу же открылась, и на пороге появился мужчина.

Ему оказалось совсем не пятьдесят. Он был, по меньшей мере, лет на тридцать старше, чем ожидала Кэролайн, с морщинистым лицом, худощавый и совершенно седой.

— Входите. — Он сделал жест костлявыми пальцами, и Кэролайн поняла, что он даже старше восьмидесяти.

Девяносто лет, не меньше, может быть, даже девяносто пять, но, по-видимому, старикан все еще бодр. Роджер нервно сжал ее руку, и они вошли в квартиру.

— Мы совсем без предупреждения, спасибо, что согласились поговорить, господин Веловски, — сказала Кэролайн, оглядывая комнату, пока старик запирал дверь.

Интерьер оказался вполне уютным: мебель в старинном стиле, темный ковер, со вкусом подобранные обои с рисунком из небольших абстрактных фигур. На стенах висело несколько гравюр в рамах, в дальнем углу на столе тихонько жужжал компьютер. Рядом с компьютером стояла кружка с горячим кофе.

— Надеюсь, мы не помешали?

— Нисколько, — заверил Веловски, жестом указав на диван с расшитыми кружевными подушечками. — Могу я предложить вам кофе?

— Спасибо, нет, — несколько напряженно вставил Роджер, оглядываясь. — У вас с Александром, должно быть, один художник-оформитель.

— Похожие люди — похожие привычки. — Веловски взял с компьютерного стола кружку и уселся в большое мягкое кресло возле кофейного столика, стоявшего напротив дивана. — Прошу садиться.

— Что говорил вам о нас Александр? — спросил Роджер, когда они уселись на диван.

— Ничего. Он просто сказал, что я должен рассказать вам все. — Сияющие глаза перебегали с одного на другого. — Надеюсь, вы осознаете, какую честь вам оказывают. Помимо меня вы будете первыми людьми, узнавшими всю правду.

У Кэролайн по спине пробежала дрожь. Размышляя с Роджером о том, кто такие Грины и Грей, они, в общем, пришли к выводу, что это не люди. И все же она не могла до конца принять всерьез такой вывод, инстинктивно противилась ему.

До настоящей минуты.

— Мы слушаем, — напомнил Роджер.

— Не сомневаюсь. — Веловски отхлебнул кофе и поставил кружку на стол. — Это был тысяча девятьсот двадцать восьмой год. — Он откинулся в кресле и устремил взгляд куда-то вдаль. — Суда с европейцами еженедельно прибывали на остров Эллис, где я работал на очень низкой должности по оформлению документов. В довольно теплый день двадцать восьмого июля, примерно в десять тридцать утра меня послали вниз в кладовую за новой коробкой бланков медицинских заключений. Я шел по коридору, когда увидел, что дверь одной из кладовых распахнута настежь и из нее выходит вереница темноволосых людей.