Но так как обратиться напрямую к компьютеру у подруг не было никакой возможности, то надо было, оказывается, сначала спросить у шофера. А они этого уже не хотели и поэтому сидели тихо, не рискуя навлекать на себя гнев Витька. Лучше уж они обойдутся так, чем испортят что-то важное в машине.

Черт ее знает эту электронику! К тому же компьютер изъяснялся исключительно по-английски. Да еще такими заумными терминами, что подругам становилось стыдно за свою неграмотность. Шофер же прямо весь извелся. Подруги своим первоначальным поведением раз и навсегда лишились его доверия. И всю дорогу он тревожно следил за ними, косясь в зеркало у себя над головой.

Вот как легко в наше время потерять репутацию!

Место, куда Витек привез подруг, их не порадовало. Какой-то заброшенный заводской склад. А может, и что-то другое. Одним словом, серое, бетонное, без окон и с одним-единственным входом. Впечатление здание производило мрачное, удручающее. Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Леся долго не могла понять, где они находятся. Пока Кира не объяснила ей.

— Это тот заброшенный завод, который мы видели, находится за домом Свистунова, — прошептала она, и Лесе в один момент стало все ясно.

— Мы тут надолго? — с неизвестно откуда появившимся трепетом спросила она.

— Как получится, — туманно отозвался Витек. — Некоторые остаются тут навсегда.

Разумеется, это заявление не подбодрило подруг, а совсем даже наоборот.

— Но нам-то с тобой бояться нечего! — шепнула Кира на ухо Лесе.

Та кивнула. А что ей еще оставалось? Они уже приехали. Глупо сейчас взять и начать рыдать, чтобы их отвезли домой. И подруги шагнули в железную дверь, отворившуюся с таким скрежетом, словно это были по меньшей мере врата ада.

Внутри было пустынно и грязно. Что не украдено, то покрыто толстым слоем пыли и ржавчины. И еще издалека доносились чьи-то сдавленные крики.

— Во! — обрадовался Витька. — Допрашивают!

Подруги похолодели. Кто кричит? Кого допрашивают? И не они ли следующие на очереди? Но деваться им все равно некуда. И они на подгибающихся ногах двинулись вперед.

В центре довольно большого зала с выложенным потрескавшейся плиткой полом стоял стул. Вокруг него столпилось несколько молодых мужчин, одетых преимущественно в темные брюки и футболки. Могучие мышцы, которые поигрывали под этими футболками, на несколько мгновений заставили подруг оторопеть. Но затем их внимание привлек к себе голос Свистунова.

— Вот, полюбуйтесь на этого мальца!

Подруги полюбовались. На единственном стуле в этой большой комнате сидело человеческое существо. Кто это был, сразу и не скажешь. Вроде бы юноша. Но длинные кудрявые волосы и миловидное личико могло с легкостью принадлежать и девушке. Да и фигура у этого молодого человека была девичья. Узкие плечи. Плавный изгиб бедер. Тонкие руки и ноги. Только кисти рук указывали на то, что перед ними скорее всего юноша.

— И что с ним? — спросила Кира, которая уже рассмотрела пару синяков и разбитый нос молодого человека.

Кроме того, во рту у него торчал кляп. А глаза излучали такой ужас, что подругам даже стало его жалко.

— Что он сделал?

— Стрелял, паршивец!

— Когда? В кого?

Свистунов молча почесал кончик собственного носа, пнул пленника в коленную чашечку, с удовлетворением послушал его стоны и только после этого сказал, обращаясь к подругам:

— Пошли со мной.

— Куда?

— Куда надо. Туда, где я расскажу вам, как дело было.

И девушки пошли. А пленник остался в руках помощников Свистунова, которым тот строго велел:

— Можете делать с ним что хотите. Но смотрите мне, чтобы он остался жив!

Круг из крепких мужских спин замкнулся. И последнее, что услышали уходящие подруги, был сдавленный стон, который издал пленник, когда очередной кулак врезался в его челюсть.

— Они его изувечат!

— Так ему и надо!

— Свистунов!

— А что? Ему можно, а нам нельзя?

— Этот колокольчик голубой напал на вас?

— Еще как! Открыл стрельбу. И кабы не наша удачливость, и… не бронежилеты, которые я велел надеть ребятам и сам надел, то не разговаривать бы нам с вами сейчас.

Глаза у подруг округлились! Что делается в этом мире? Они бы могли поклясться, что тот цветочек полевой не способен ни на какую агрессию! И вдруг выясняется, что очень даже способен. Впрочем, когда они увидели Лешу, то тоже думали, что он просто избалованный маменькин сынок, а вовсе не наркодилер.

— Ну, в общем, приехали мы, — начал рассказывать Свистунов, — на то самое место, где было уговорено нами с Люськой. Видим, никого там нету. Ну, вышли.

— Зачем?

— Затем, что такое условие было. Чтобы все вышли. И Люська могла бы воочию убедиться, что я тоже прибыл.