— Ну? — требовательно спросила она. — И что это были за духи?

— Очень горькие.

— И сладкие.

— И еще немного ванили.

— Вам понравилось?

— Обалденный запах, — подтвердили парни. — Голова прямо кругом. И не соображаешь ничего!

— Наверное, она нас загипнотизировала.

— Скажешь тоже!

— А что? Я слышал, что с помощью ароматов даже лечат. Почему бы с их помощью не зачаровывать?

Кира усмехнулась. Похоже, этот Антон большой фантазер. Ишь чего удумал. Загипнотизировала их неизвестная дама в черном своими духами. Как же! Духами! Для таких типов, как Антон с Павликом, есть только один надежный аромат — запах легкой наживы. На него они и клюнули. Но, похоже, в этот раз они здорово просчитались.

Свистунов снова подошел к пленникам. Но не для разговоров. А лишь для того, чтобы спросить:

— Телефон включен?

— Да.

— Звонок исправен?

— Да.

— Не пропустишь?

И в этот момент телефон в самом деле зазвонил. И ничего он был не сломан. Отлично звонил. Громко. По всему залу разнеслись заливистые «Очи черные». Свистунов хмыкнул и произнес:

— Считай, что свою жизнь ты получил назад.

— А я? — пискнул Антон.

— А ты, урод, молись, чтобы мои ребята поправились. Тогда на лекарства им дашь, сколько скажут. И гуляй себе с миром.

— Лучше уж сразу убейте, — хмуро пробурчал Антон.

Но Свистунову было уже не до него. Павлик взял трубку и поднес ее к уху:

— Алло. Да, это я. Да, все в полном порядке. Все сделано. Почему не брал трубку? Забыл. В машине забыл. Пока трупы закапывали, не слышал. А потом уже не мог перезвонить. Вашего номера у меня нету.

Судя по всему, клиентка обмана не заподозрила. А услышав про могилу, живо заинтересовалась.

— Да, мы их всех закопали. В могиле. Где она находится? Ну, там неподалеку. В ельничке. В каком ельничке? А зачем вам? Хотите сами посмотреть? Убедиться своими глазами, что он сдох? Вы чего, нам не верите?

Клиентка не верила. И даже не считала нужным это скрывать.

— Ну, ладно, — сделал вид, что неохотно уступает ей, Павлик. — Ваши деньги, ваши капризы. Или лучше не так. Любой каприз за ваши деньги. Да шучу я. Шучу. Ясное дело, покажем. Бесплатно покажем. Экскурсия входит в общую цену. Только когда?

И Павлик покосился на Свистунова. Тот кивнул. И Павлик сказал:

— Да, я готов хоть сейчас. Вот как, и вы тоже готовы?! Что же, отлично. Надеюсь только, что деньги при вас? Как какие деньги?!! Вы это чего? Ах, вы тоже пошутили! Уф-ф-ф! Ну не шутите так больше.

Павлик положил трубку. И тут же схлопотал от Свистунова легкую оплеуху.

— Вы это чего?

— Ты зачем начал над ней прикалываться.

— А чего такого?

— Вдруг бы она отказалась?

— Ага! Откажется такая! Как услышала, что вы померли, так прямо расцвела вся! Слушайте, чем вы ей так досадили? Ведь прямо трясет женщину, когда про вас говорит. Дышать даже не может. Задыхается.

— Задыхается? — переспросила у него Кира. — Астма у нее?

— Во-во! Похоже!

— И при этом обливается вонючими духами?

— Откуда я знаю? — развел руками Павлик. — Все бабы — дуры!

За это он снова схлопотал от Свистунова по шее. Тот хоть и был криминальным элементом, но при этом не забывал, что он еще и галантный джентльмен. Леся это оценила. Как их мало осталось, этих джентльменов. Внезапно ей стало жалко Свистунова, которого хотят убить. И она взмолилась:

— Свистунов, миленький, вспомни.

— Что?

— Есть среди твоих знакомых женщина, подверженная приступам астмы, но при этом обожающая резкие духи?

Свистунов честно попытался вспомнить. И не сумел.

— Есть одна дама, — произнес он наконец. — Но она нам не подходит.

— Почему?

— Вследствие собственных огромных габаритов. Эта особа ростом под метр девяносто. И весит не меньше ста пятидесяти килограммов.

— Да уж! — хихикнула Кира. — Чтобы такую замаскировать, одной шляпки с вуалью явно недостаточно.

— А больше никого?

— Нет.

Но Леся не хотела сдаваться.

— Тогда вспомни всех женщин, которых ты так или иначе обидел.

— Я?! — неприятно изумился Свистунов. — Чтобы я обидел женщину? Да никогда в жизни!

— Уж прямо! И не бросал никого? И не изменял? И вообще ничего такого?

— Можете мне верить или не верить, дело ваше. Но женщины бросали меня первыми.

Подруги переглянулись, не зная, как реагировать. Шутит или нет? Но скорбно-удрученный вид Свистунова навел их на мысль, что, пожалуй, нет, не шутит.

— Бедненький, — снова растрогалась Леся. — Но может быть, тут профессиональная ненависть?