Шрифт:
– Ты не ответил на мой вопрос, Эймос.
– Неужели твоя величественная головка никак не может усвоить этот простой факт? Ты наверняка тоже что-то теряла в жизни, правда? Ну вот и попробуй заместить эту Каддли своей потерей, и сразу моя точка зрения станет тебе понятна.
– Ты не ответил на мой вопрос, Эймос.
Эймос покачал головой, вскочил и заходил по комнате.
– Ты не ответил на мой вопрос, Эймос.
– Да где я буду искать? Где? На Уотлинг-стрит? Хочешь протопать снова по всей Уотлинг-стрит в поисках восьмидюймовой тряпичной куклы? Где еще? Старая биржа? Новая биржа? Такси? Ты хочешь снова повторить наш спектакль в галерее…
– Такси, Эймос!
Эймос посмотрел на жену.
– Я вышла первой, помнишь? Но вы с Джессикой оставались еще там. Я уже поднялась по лестнице и вас оттуда фотографировала. Уверена, что, когда я вас снимала, куклы у нее уже не было. Я просто абсолютно уверена, Эймос, могу поспорить на что хочешь, она забыла свою куклу в такси!
– Лайла, кукла потеряна, и все.
– Скажи, почему вы задержались в такси?
– Она хотела сама рассчитаться с шофером, и я ей позволил это сделать.
– Значит, она положила Каддли на сиденье и забыла потом взять. Вот и вся история. Картина прояснилась.
– Ничего не ясно, Лайла, потому что кукла потеряна!
– Я проявлю снимки и…
– Делай, что хочешь, только прекрати ко мне придираться! Предположим, ты права, ну и что? В Лондоне миллион такси. Может быть, шофер нашел куклу и взял домой своему ребенку. А может, просто выбросил. Или взял следующий пассажир. Или он выбросил проклятую куклу. Или еще что-нибудь…
– Эймос, – сказала Лайла, – права я или нет – не важно, но остается главный вопрос: почему ты не стал искать куклу?
– Я буду спокойнее, когда мы в следующий раз увидимся. А может быть, и нет. – Он вышел из спальни в коридор, захлопнув за собой дверь. Подойдя к лифту, с силой вдавил кнопку «вниз», и когда лифт подъехал, спустился в холл и прямиком направился к телефонной будке. Нашел нужный телефон и набрал номер собора Святого Павла.
– Мне нужен отдел находок, будьте добры.
– У нас формально не существует отдела находок, но, может быть, я смогу вам помочь, – ответил мужской голос.
– Дело вот в чем, сэр. Моя маленькая дочь, так вот, похоже, что она потеряла свою куклу в соборе сегодня утром. Размером примерно девять дюймов. Это обычная тряпичная кукла, все, что я могу вспомнить, кажется, у нее руки сшиты вместе, поскольку она самодельная, нет никакой этикетки.
– Пока ничего такого не приносили.
– Ничего удивительного, кукла потеряна сегодня совсем недавно.
– Вы уверены, что кукла потеряна у нас? Может быть, пока вы добирались на подземке…
– Нет, мы брали такси.
– Тогда вам повезло. Есть городское бюро находок для вещей, оставленных в такси. Водителям предписывается правилами приносить туда все забытые в машине вещи.
– Где оно находится?
– Вам лучше спросить у шофера такси.
– Благодарю вас, сэр. Вы очень любезны, сэр.
– Не стоит благодарности.
Повесив трубку, Эймос устремился к выходу. На улице его обдало жаркой волной. Миновав швейцара, двинулся к веренице такси и, поравнявшись с первой машиной, спросил у шофера о бюро находок.
– Ламбет Роад, – ответил шофер, – а что вы потеряли?
– Ничего важного. Куклу. Но вы же знаете, как к этому относятся дети. Она потеряна утром.
– Можете завтра подъехать туда. Лучше во второй половине дня. Если ее найдут, как раз к тому времени она будет на месте.
– Отлично. – И после неудачной попытки вознаградить шофера полкроной Эймос вернулся в холл, где купил свежий номер «Тайм» и читал некоторое время, достаточное для употребления двух порций спиртного в баре. Он никогда не был любителем выпить и очень плохо переносил алкоголь, страдая похмельем даже после небольшого возлияния. Но не хотел, просто не мог сказать Лайле о том, что пытался разыскать куклу. Потому что, если кто-то и вернет куклу Джессике, то это будет именно он, ее отец, и при разводе, если таковой состоится когда-нибудь, он должен быть уверен, что Джессика предпочтет того, кто так о ней заботится.
Готовый к новым сражениям, он поднялся в номер и открыл дверь спальни. Лайла тут же подошла к нему:
– Ты напился?
Он отодвинул ее в сторону.
– От тебя не пахнет.
– Я выпил водки.
– Ты никогда не пил водку. Ты ее ненавидишь.
– Я люблю водку! Я обожаю водку! Я люблю все то, что по твоему мнению я ненавижу. Ты меня не знаешь совсем, какой я, кто я…
– Знаю. Хватит.
– Я обожаю водку, и лук, и капусту, и похмелье, и ругаться с тобой, и…
– Прошу тебя!
Второй раз за этот день его остановил тон, которым были произнесены слова. Он посмотрел на нее, не успев закрыть рот и готовый продолжать.
– Я не хочу ссориться, Эймос. Когда ты ушел, я все думала. Как мы хотели прекратить наши ссоры и решили начать сначала. И вот опять. Но сегодня мы поссорились по моей вине. Я не хотела, но так вышло. Я так устала от бесконечных споров и ругани. Прошу тебя, Эймос.
Господи, кажется она действительно так считает. Возможно.
– Почему мы все время ругаемся, Эймос?