Шрифт:
В этот момент она увидела его револьвер, валявшийся на полу. Едва сознавая, что делает, она подхватила его, взяла в дрожащие мокрые от пота руки и повернулась к немцу.
– Ну ты, ублюдок, уберешься ты отсюда? – проскрежетала она сквозь стиснутые зубы.
Он резко сел, и, увидев тревогу в его светлых глазах, она поняла, как легко могла бы сейчас убить его. Одно небольшое движение указательного пальца, и она может разнести на части это красивое ненавистное лицо. Одно небольшое движение, и этот немец никогда больше не будет наводить ужас, оскорблять и насиловать.
– Я собираюсь застрелить тебя, – сказала она.
Она заметила, как дернулись желваки на его щеках и нервно забилась жилка в горле. Однако голос его был очень спокойным, уравновешенным:
– Если ты застрелишь меня, то тоже умрешь.
– Меня это не волнует, – всхлипнула она. – Разве меня может волновать смерть?
– Не хочешь же ты умереть из-за такой глупости. Ты не будешь стрелять в меня. Ты не можешь это сделать. Ну-ка, давай мне пистолет. – Он медленными движениями продвигался ближе к ней. – Ну давай, давай пистолет.
Его холодные глаза неотрывно смотрели на нее, и она почувствовала, что запястье ее начало дрожать. Он прав, вдруг подумала она, я не сделаю этого. Со сдавленным рыданием она опустила руку с пистолетом и склонила голову к груди. О Боже, она не смогла сделать этого! У нее была возможность, но она не смогла сделать этого…
И в этот самый момент дверь открылась и вошел Дитер.
Он постоял некоторое время, оглядывая представшее перед ним зрелище. София хотела подбежать к нему, но не смогла пошевелиться. Ей было страшно стыдно, словно она была виновата во всем.
– Какого черта здесь происходит? – спросил он.
Офицер принялся бубнить что-то на немецком, размахивая руками. София могла только догадываться, о чем он говорит, но мысль, что он может пытаться выгородить себя, ее возмутила.
– Он изнасиловал меня! – закричала она. – Он забрался в дом, притворившись, что у него от тебя записка, а потом изнасиловал меня!
– Изнасиловал? Ха-ха! Ты сама просила об этом!
– Как ты можешь так говорить? – Она посмотрела вниз, увидела пистолет, который все еще держала в руке, и, рыдая, повернулась к Дитеру. – Я хотела стрелять в него, Дитер. Я хотела убить его. Но я не смогла. Не смогла сделать этого!
– Я понимаю. – Лицо Дитера было белым от гнева. – Вот об этом хихикали твои друзья, да? Они знали, что у тебя на уме.
– Они шли за тобой, Дитер, выслеживали тебя той ночью. Они наблюдали за нами… – Она оборвала себя, вдруг испугавшись. Глаза Дитера сверкали, ноздри раздувались.
– Что ты сделал?
София заметила первую искорку тревоги в лице офицера.
– Да ладно, Дитер, ты не понимаешь шуток?
– Шуток? Ты называешь это шуткой? Ну хорошо, ублюдок, тогда ты получишь от меня.
– От кого? – усмехнулся офицер.
– От меня. – Дитер поднял свой пистолет и прицелился.
Софию пронзил, опалил страх.
– О Дитер, нет! Пожалуйста – ты не должен!
– Почему нет? Я сделаю то, на что у тебя не хватило духа, София. Я собираюсь убить его.
– Дитер, пожалуйста, нет!
– Ты безумец! – взорвался офицер. – Ты из этого не выпутаешься!
– А мне все равно. Я немец и горжусь этим. По крайней мере гордился. Но больше нет. Все эти последние годы я стыдился своего происхождения, стыдился своих соотечественников. То, что они делали, – бесчеловечно. Это не забудут целые поколения. И каждый раз я принуждал себя сидеть тихо и делать то, что мне поручено. Иногда я спрашивал себя – как мне жить с этим? Я старался делать только то, во что верил, но мне все равно стыдно. Приближается конец войны. И когда меня спросят: «А что ты делал, Дитер?» – я скажу им: Я застрелил человека, который надругался над моей любимой. Это не так уж и много, но по крайней мере я сделаю это, Курт.
Курт хрипло рассмеялся:
– Если ты убьешь меня, тебя тоже не будет в живых, и ты никому ничего не сможешь рассказать. Комендант об этом позаботится.
– Тогда расскажет София. Она расскажет моим родителям, что я умер, потому что расправился с насильником. Выходи на улицу, ублюдок!
– А почему бы не сделать это здесь?
– Чтобы Софию арестовали за соучастие? Нет, она и так достаточно настрадалась. Выходи!
Он ткнул пистолетом Курту в ребра, подталкивая к двери.
– Дитер, не делай этого! Я не хочу, чтобы ты делал это из-за меня! – София схватила его за руку. Он стряхнул ее и освободился.
– Дай мне пистолет, любимая. Не волнуйся, никто не будет связывать это с тобой.
– Дитер, не делай этого! Я в порядке, правда, он не причинил мне боль…
Но Дитер не слушал доводов. Его пистолет подталкивал офицера по тропинке в темноту.
– Войди в дом и закрой дверь! – бросил он ей через плечо. – Иди, делай, как я сказал!
София стояла в проходе, прижав руки ко рту, она не могла ни двигаться, ни говорить. Тьма тем временем поглотила их. Он это не сделает, нет! И тут прозвучал выстрел – громкий, холодящий кровь, прорезавший тишину ночи.