— Привидение, — тихо произнес он.

Пол посмотрел на него в полном недоумении. Нервно откашлявшись, Элсгуд вновь опустил глаза, затем наконец поднял и встретился взглядом с Полом.

— Возможно, вы в это не верите.

— А вы? — поинтересовался Пол.

— Верю. Меня это интересовало почти всю жизнь. Я прочел и собрал много литературы о разного рода спиритизме. И кроме того, мне довелось побывать в домах с призраками.

— Вы видели привидение?

— Кажется, да, четыре раза. Эктоплазменные видения. Полупрозрачные человеческие силуэты, проплывающие в воздухе. И еще мне дважды доводилось быть свидетелем полтергейста. Что же касается этого дома... — Замолчав, он нервно облизал губы. — Если вы считаете это нелепым и бессмысленным, я не хочу отнимать у вас время.

— Если честно, — сказал Пол, — то я с трудом представляю себе, как буду вызывать заклинателя злых духов, чтобы он разобрался со всем этим. Однако я не стал бы категорично отрицать все, что касается призраков. Мне трудно в это поверить, но я, разумеется, готов выслушать.

— Разумно, — заметил Элсгуд. Впервые с тех пор, как два часа назад он позвонил в дверь, его бледная кожа слегка зарумянилась и бесцветные глаза оживились. — Ну что ж, судите сами. Исходя из того, что вы мне рассказали, не исключено, что здесь не обошлось без полтергейста. Конечно, никто невидимый ничего не швырял и ничего не ломал, хотя призраки просто обожают все крушить. Но тряска дома, стук кухонной утвари и звон склянок на полочке — все это намекает на начинающийся полтергейст. Если это так и есть, можете ждать худшего. Да-да. Несомненно. Мебель начнет двигаться сама по себе. Со стен будут падать картины, будут разбиваться лампы. Тарелки птицами залетают по комнатам. — От возбуждения на его бледной коже появился румянец, он продолжал описывать возможный ущерб, который могут причинить сверхъестественные силы: — От пола начнут отрываться тяжелые предметы типа диванов, кроватей и холодильников. Должен вам заметить, что случаются и, так сказать, доброкачественные полтергейсты, которые не вызывают большой разрухи, но большинство все-таки злокачественные, и именно с таким вам придется иметь дело, если, конечно, все обстоит именно так. — Явно увлекаясь темой, он закончил монолог почти скороговоркой: — Даже доброкачественный полтергейст в наиболее активной форме способен напрочь выбить из колеи, лишить сна и настолько измотать, что у вас могут появиться сомнения в своем здравом уме.

Удивленный страстной речью Элсгуда и странным блеском в его глазах, Пол произнес:

— Ну... э-э... пока-то все не так уж плохо. Нет ничего такого, о чем вы говорите. Просто стук и...

— Вот именно... пока, — зловеще сказал Элсгуд. — Если вы имеете дело с полтергейстом, ситуация может быстро ухудшиться. Если вам еще не доводилось это видеть, мистер Трейси, вы просто не представляете себе, что это такое.

Столь неожиданная перемена в этом человеке привела Пола в совершенное замешательство. Он чувствовал себя так, словно, открыв дверь добропорядочному человеку, напоролся на религиозного фанатика с его бреднями, который обещал неминуемый Страшный суд. В Элсгуде чувствовался какой-то нездоровый пыл.

— Если это окажется полтергейстом, — продолжал Элсгуд, — если ситуация ухудшится, сообщите мне, пожалуйста. Как я уже говорил, мне довелось видеть полтергейст дважды. Мне бы очень хотелось в третий раз посмотреть на его проделки. Не часто выдается такая возможность.

— Пожалуй, — заметил Пол.

— Так вы скажете мне?

— Я весьма сомневаюсь, что здесь речь идет о полтергейсте, мистер Элсгуд. Если у меня хватит терпения и времени как следует с этим разобраться, я смогу найти логичное объяснение всему происходящему. Но если вдруг здесь окажется злой дух, будьте покойны: как только первый холодильник или шкаф оторвется от пола, я тут же сообщу вам.

Элсгуд не видел в их беседе ничего смешного. Несерьезный тон Пола заставил его нахмуриться, и он сказал:

— Я так и знал, что вы мне не поверите.

— Прошу вас, не думайте, что я не испытываю благодарности за то, что вы...

— Нет-нет, — ответил Элсгуд, показывая жестом Полу, чтобы тот замолчал. — Никаких обид. — Интерес в его глазах потух. — Вас приучили верить лишь научно доказанным открытиям. Вас приучили верить лишь в то, что можно увидеть, потрогать и померить. Это в духе времени. — Он поник плечами. Его румянец пропал, и кожа вновь стала бледной, сероватой и дряблой, как и несколько минут назад. — Просить вас поверить в привидения так же бессмысленно, как доказывать обитателю морских глубин существование птиц. Грустно, но никуда не денешься, и мне не стоит по этому поводу убиваться. — Он открыл входную дверь, и шум дождя стал слышнее. — Как бы там ни было, я от всей души желаю вам, чтобы это оказался не полтергейст. Надеюсь, вам удастся найти то логическое объяснение, о котором вы говорили. Я очень надеюсь, мистер Трейси.

Прежде чем Пол успел ответить, Элсгуд повернулся и исчез за завесой дождя. Он уже не был похож на фанатика; от его пыла не осталось и следа. Это был просто худой, серый человек, шагнувший в серую пелену, слегка втянув голову, как бы пряча ее от серого дождя в сером свете ненастья; он и сам был похож на призрак.

Закрыв дверь. Пол прислонился к ней спиной, обвел глазами холл и через арку посмотрел в гостиную. Полтергейст? Черт возьми, это же невероятно.

Ему больше пришлось по душе другое предположение Элсгуда: стук может просто прекратиться так же неожиданно и необъяснимо, как и начался, без видимой причины.

Он взглянул на часы. Шесть минут седьмого.

Кэрол говорила, что пробудет в больнице до восьми часов и ужинать они будут поздно. Значит, у него есть еще около часа времени, чтобы поработать над романом, прежде чем он приступит к готовке ужина — пожарит куриные грудки, натушит овощей с рисом и зеленым перцем.

Пол поднялся к себе в кабинет и сел за машинку. Взяв в руки последнюю напечатанную им страницу, он хотел было перечитать ее несколько раз, чтобы вновь проникнуться духом и настроением своего повествования.

ТУК! ТУК!

Дом вздрогнул. Задребезжали стекла.

Пол подскочил на стуле.

ТУК!

Стоявший на его письменном столе стакан со множеством ручек и карандашей упал и разлетелся на несколько кусков; его содержимое раскатилось по полу.

Тишина.

Пол подождал. Минуту. Другую.

Ничего.

Только стук дождя по стеклам окон и крыше.

На этот раз ударов было только три. Сильнее всех предыдущих. Но лишь три. Будто кто-то насмехался над ним, дразнил его.