– Да, но бюреры…

– В нору бюреров химера не полезет. Она для этого слишком чистоплотная.

– А нам, значит, все равно?

– А нам, приятель, нужно остаться живыми.

– И что же, мы вот так прямо и влезем в нору к бюрерам?

– Нет, сначала с ними нужно договориться.

– С бюрерами?

– Да.

– Ты спятил, Джагер!

– Если хочешь, можешь оставаться здесь.

– С бюрерами невозможно договориться!

– Ты пробовал?

– Я похож на идиота?

– Ладно, тогда послушай меня, умник. Есть бюреры подземные, которые из своих нор никогда не вылезают. Наоборот, стараются поглубже в землю зарыться. С ними договориться ни о чем невозможно, они там у себя в подземельях совсем одичали. А есть бюреры равнинные, которые частенько на поверхность выбираются. Их даже при дневном свете встретить можно. Так вот они, по сравнению со своими подземными сородичами, существа вполне цивилизованные.

– Откуда тебе это известно? – с сомнением поинтересовался Картридж.

– Приятель один рассказывал, – ответил Джагер.

– Ну, это мало ли, кто чего рассказывает…

– Вы собираетесь всю ночь тут лясы точить? Вопрос стоит так: кто пойдет с бюрерами договариваться?

– Вот ты и иди, – мрачно буркнул Маркер.

– Хорошо, – не стал спорить Джагер. – Только в следующий раз ты первым пойдешь.

И начал спускаться вниз с пригорка.

– До следующего раза еще нужно дожить, – кинул ему в спину Маркер.

Джагер, не оборачиваясь, поднял над плечом руку с двумя пальцами, сложенными буквой «V».

– Мне кажется, он дурит нас, – сказал, обращаясь к приятелю, Маркер. – Никаких бюреров там, среди плит, нет и в помине!

– А по-моему есть, – не согласился с ним Картридж.

Джагер подошел к сложившимся домиком плитам и наклонился, чтобы заглянуть внутрь. Свою замечательную южнокорейскую винтовку он при этом закинул за спину. Постояв минуты две-три, он наклонился еще ниже и вошел под плиты.

– Ты знаешь, – произнес негромко Картридж, – мне кажется, что, вернувшись, Джагер стал другим.

– Ну, еще бы, – усмехнулся одними губами Маркер. – После того, через что он прошел…

– Я не о том, – перебил приятеля Картридж. – Он стал совсем другим. Понимаешь? Ну, знаешь, говорят, что среди сталкеров-одиночек есть такие, что по Зоне без оружия ходят.

– Ты сам-то видел хоть одного такого?

– Нет.

– Значит, вранье все это.

– А как же Болотный Доктор? Его-то многие знают.

Маркер не успел ничего ответить. Из-под плит вышел Джагер и помахал рукой ожидавшим его «гонгам».

– Ну, что я говорил? – с усмешкой посмотрел на приятеля Маркер. – Нет там никого!

– С чего ты взял?

– Так не было ж ни единого выстрела! Черт, надо было с тобой поспорить.

К тому времени, когда «гонги» подошли к свалившимся с панелевоза плитам, Джагер снова нырнул в укрытие. Картридж первым заглянул под плиту и сразу же отшатнулся, задохнувшись от застоявшейся, затхлой вони, в которой смешались, казалось, все самые омерзительные запахи – немытых тел, экскрементов, гнилого мяса и протухших яиц.

– Ты чего? – Джагер из темноты посветил на него фонариком.

– Воняет, – зажимая нос и рот ладонью, просипел Картридж.

– Точно, – скривился стоявший у него за спиной Маркер. – Несет, как из выгребной ямы.

– Не преувеличивай. – Луч фонаря Джагера скользнул в сторону. – Есть, конечно, запашок, но вполне терпимый. Зато химера сюда не сунется.

– Слушай, а может, ты и насчет химеры загибаешь? – кривясь от вони, спросил Маркер.

– Что значит «и насчет химеры»? – уточнил Джагер.

– Ты говорил, что здесь бюреры живут.

– Ну?..

– И где они?

Послышался сдавленный смешок, и луч фонарика метнулся в дальний угол убежища.

Поначалу Маркеру показалось, что он видит сваленное кучей старое грязное тряпье, которое, должно быть, и является источником столь мерзкого запаха. Но вдруг одна из тряпок шевельнулась, приподнялась, и из-под нее показалась широкая плоская ладонь с короткими, будто обрубленными пальцами, заканчивающимися толстыми, обломанными ногтями, здорово смахивающими на когти человекообразного примата.