– Иво! Иво! Я здесь!

Леру схватил Кийска за плечи, забыв, что левое было навылет пробито пулей трассера, и попытался зафиксировать его блуждающий взгляд своими зрачками.

Кийск вскрикнул от боли и оттолкнул Леру с такой силой, что философ упал на пол.

Но сразу же после этого взгляд Кийска сделался осмысленным. Он быстро глянул по сторонам, пытаясь понять, где находится. Затем, сделав глубокий вдох, он на секунду прикрыл глаза. Когда же он снова открыл их, взгляд его был устремлен на Леру.

– Простите, Нестор, – голос Кийска звучал негромко и чуть хрипловато, словно после долгого сна. – Я, кажется, не узнал вас.

– Ничего страшного, – ответил, поднимаясь на ноги, Леру. – Главное, что вы вернулись.

– Да, похоже на то…

Кийск улыбнулся одними губами. Затем медленно провел ладонью по лицу, стирая улыбку. Оказывается, воскресать из мертвых совсем не простое дело. Кийск чувствовал себя до предела вымотавшимся и невыносимо уставшим. Но что самое неприятное – он не мог вспомнить, каким образом ему удалось выбраться из тонущего самолета. Хотя воспоминание о том, как холодная, горько-соленая вода хлынула ему в горло, было необычайно отчетливым и ярким.

– Что здесь происходило? – спросил Кийск, взглядом указав на выдвинутую из стены секцию в виде треугольной зеркальной призмы.

Выслушав ответ Леру, он удовлетворенно кивнул:

– Значит, все в порядке, локус произвел перенастройку своих систем.

– А что с двойником Дугина? – спросил Леру.

Кийск ответил не сразу. Перед его внутренним взором вновь проплыли картины встречи с двойником, произошедшей под брюхом деревянного троянского коня, затем беседа за роскошным праздничным столом и наконец итог его пребывания во внутреннем мире локуса – падающий в море самолет с атомной бомбой на борту. Сколько это заняло времени в масштабе виртуального мира? Наверное, не так уж и много. Во всяком случае, за отпущенный ему промежуток времени Кийск так и не сумел понять виртуального двойника Дугина. Кем он был? Свихнувшейся программой? Несчастной в собственной ущербности личностью, решившей отомстить за свои страдания всему миру? Или же человеком, который совершенно не понимал мир, но при этом страстно желал изменить его в лучшую сторону?

Кийск медленно поднялся со своего места и подошел к выдвинутой из стены призматической секции. Присев возле нее на корточки, он осторожно тронул кончиками пальцев одну из ее граней. Секция повернулась на треть оборота. В зеркальной плоскости, остановившейся напротив него, Кийск увидел свое отражение.

Что и говорить, видок у него был тот еще. Даже если не обращать внимания на перепачканное запекшейся кровью плечо с белой нашлепкой пластыря, то одного лишь взгляда на осунувшееся, изможденное лицо с темными тенями под глазами и глубокими неровными полосами морщин, перечеркивающих лоб, было достаточно, чтобы понять, что человек этот не так давно держал в руках билет судьбы, который почти всегда выдается только в один конец.

Кийск вновь коснулся пальцами призмы. Небольшой, размером с ладонь, участок зеркальной плоскости отъехал в сторону. В нише, открывшейся внутри призмы, Кийск увидел конструкцию, похожую на лабораторный штатив. В штативе имелось восемь круглых отверстий. Семь из них были свободны. В восьмом находился металлический цилиндр матрицы.

Кийск вынул матрицу из штатива и сжал ее в кулаке. Ему показалось, что металлический цилиндр еще хранит частицу тепла руки, которая не так давно держала ее.

Поднявшись на ноги, Кийск показал матрицу Леру.

– Это и есть виртуальный двойник Дугина, – сказал он. – И черт меня побери, я не знаю, что нам теперь с ним делать.

Сейчас у Кийска не было ни малейшего желания пересказывать Леру все свои разговоры с двойником. К тому же Леру был не тем человеком, который смог бы вынести двойнику приговор. Да и существовал ли на свете такой человек, который мог бы беспристрастно судить о том, о чем не имел представления? Субъективно, но, скорее всего правильно, мог бы оценить действия своего двойника разве что сам Дугин, будь он жив. Без него любые попытки понять мотивацию действий виртуального двойника теряли всякий смысл.

– Оставьте его в локусе, – предложил Леру. – Самостоятельно вскрыть матрицу он не сможет.

Кийск удивленно посмотрел на философа.

– Статус виртуального двойника до сих пор никак не зафиксирован законодательно, – ответил на немой вопрос Кийска Леру. – Мы можем навсегда оставить его в матрице или уничтожить его вместе с матрицей. И то и другое было бы… – Леру смущенно улыбнулся и, словно извиняясь, развел руками. – Это было бы бесчеловечно. Мне кажется, что верно истолковать и оценить действия виртуального двойника Дугина может только сам Лабиринт. А значит, ему и решать, как закончить эту историю.

Кийск посмотрел на блестящий цилиндр матрицы, в котором отражались искаженные до неузнаваемости черты его уставшего лица.

– Я уже привык к тому, что вы всегда правы, Нестор.

Кийск улыбнулся. Затем присел на корточки и вставил цилиндр в предназначенное для него отверстие штатива.

Едва он убрал руку, как ячейка тотчас же закрылась. Даже следа не осталось на идеально ровной зеркальной поверхности. Треугольная призма пришла в движение. Повернувшись несколько раз вокруг своей вертикальной оси, секция плавно встала на предназначенное для нее место.