Едва ли Майкл уволит ее после того, как она с ним порвет. Это не в его натуре. Он всегда ставил интересы «Ультра вумен» выше личных. Трудно представить, что он намеренно рискнет тиражом своего журнала и поддержкой рекламодателей.

Девушка не сомневалась, что какое-то время останется на прежней работе — до тех пор, пока окончательно не определится со своей карьерой. Поднявшись с земли, она снова уселась на лошадь. Надо сначала разобраться с ранчо, а потом будет время и о карьере подумать.

Морин возвращалась не спеша. Войдя в дом, она уже в вестибюле услышала голос Майкла. Он опять кричал…

Майкл со стуком поставил на стол кружку с кофе.

— О Господи, Мюррей! Я что, должен все время торчать у тебя за спиной? Ну почему стоит мне только уехать, и все летит к чертям собачьим? — Он провел рукой по волосам. — Ладно, я займусь этим сразу, как только приеду, в понедельник утром… Сейчас я ничего не могу сделать! Я за тысячи миль от Нью-Йорка!

Он бросил трубку на рычаг. Морин подошла к нему и сделала глубокий вдох, готовясь к предстоящему разговору.

— Тяжелый день, да? — спросила она.

— Ужасный! Мюррей умудрился отпугнуть двух главных рекламодателей. Он рассказал сотрудникам «Ревлона» о концессиях, которые я предоставил «Эсте Лаудер». Теперь ни в одной из этих компаний меня уже не будут звать «мистер Прелесть», как раньше.

— Мне очень жаль, Майкл.

— Ну, ты в этом не виновата.

— А мне кажется, что виновата.

— Что? — Наконец-то он посмотрел ей в лицо.

— Если бы не я, ты был бы сейчас в Нью-Йорке и еще вчера уладил бы эту проблему.

— Но я хотел быть с тобой.

— Нет, Майкл, это не совсем так. Теперь я это поняла.

— Да в чем дело, Мо? Ты что, встретила среди холмов своего прекрасного рыцаря Ланселота?

— Алекс здесь ни при чем. Речь идет только о нас с тобой. Ты приехал сюда не ради меня, Майкл. Ты приехал сюда ради себя самого. Ты решил, что кто-то посягает на твою собственность. Но ты был не прав. Алекс не представляет для тебя никакой угрозы.

— Это смешно, — сказал он, вставая, — я люблю тебя, Мо.

— Да, наверное, тебе так кажется. Но мне мало такой любви. Скажу тебе прямо, Майкл: мне недостаточно встреч по выходным и полуденных сандвичей с ветчиной дважды в неделю в твоем кабинете. Тебе ничего не нужно, кроме твоей работы, Майкл. А мне нужно.

— У меня такое ощущение, что я все это уже когда-то слышал.

— Вполне возможно — когда от тебя уходила жена.

— Это удар ниже пояса.

— Это правда, Майкл. Странно, ты все время выбираешь женщин, которые хотят семью, но тебе самому семья не нужна.

— Я сам буду решать, что мне нужно, а что не нужно.

— Ты уже решил. И решаешь каждый день, отказываясь идти на сближение со мной. Ведь мы никогда не были по-настоящему близки…

— Вот как? — перебил он. — А я думал, у нас прекрасная сексуальная жизнь. Или ты притворялась все это время? В таком случае ты чертовски изощренная актриса.

— Я говорю о другой близости. Только не подумай, что я осуждаю твой образ жизни. Вовсе нет. Просто он не для меня, вот и все.

— Какого черта ты завела этот разговор, Мо? Я приехал в такую даль…

— Чтобы тратить все свое время на телефонные разговоры с Нью-Йорком. Думаешь, я не знаю, что ты уже битых два часа висишь на телефоне? Тебе здесь плохо, Майкл, признайся. И мне плохо, потому что я живу во лжи. У нас с тобой нет будущего — как ты этого не понимаешь?

— Нет, не понимаю! Хоть убей, не понимаю. Почему вам, женщинам, непременно нужно замуж? Почему нельзя жить, как мы живем? Ведь мы были счастливы.

— Да, были — когда-то. Но это пройденный этап. Теперь ты меня не устраиваешь.

— Просто ты еще не вышла из детского возраста. Мир жесток и гадок, Морин. В нем нет пряничных домиков и ангельских младенцев, которых приносит аист, чтобы тебя осчастливить. Все не так просто. Жизнь — сволочная штука, в конце которой тебя поджидает смерть.

— Я так не считаю, Майкл.

— Послушай, Морин. До сих пор ты жила в полной идиллии. Тебе никогда не приходилось барахтаться в сточной канаве с крысами ради того, чтобы только выжить. Тебе никогда не приходилось воровать и мошенничать, чтобы добыть кусок хлеба. Ты, наверное, даже представить не можешь себя в роли преступницы. Так вот, позволь тебе сказать: обстоятельства могут сломить кого угодно. Ты всю жизнь пряталась от суровой действительности. И я тебе в этом помогал, черт возьми! Я не хотел, чтобы ты постоянно оглядывалась, каждую минуту ожидая, что сзади в тебя кто-то вцепится. Одумайся, девочка! Со мной ты имеешь все. Не стоит этим бросаться.