И тогда худой сделал шаг вперед и протянул к нему четырехпалую лапу.

– Что там у тебя, в сумке? – провизжал он. – Покажи.

Руку с тесаком он при этом держал чуть отведенной в сторону.

Стинов все так же молча сделал шаг вперед и медленно протянул четырехпалому пакет. Теперь они находились настолько близко друг к другу, что у мутанта с его длинными руками не было возможности размахнуться для удара. Положение же Стинова осложнялось тем, что одна рука его была занята сумкой с одеждой, которую он должен был непременно вернуть на место.

Резко взмахнув сумкой вверх, Стинов ударил ею четырехпалого по лицу. Удар получился несильным, но от неожиданности мутант отшатнулся назад. Стинов перехватил руку с тесаком у запястья, припечатал мутанта к стене и согнутым коленом ударил в низ живота. Мутант, разинув рот, наклонил голову вперед, и Стинов лбом расквасил его огромный треугольный нос. Четырехпалый ударился о стену затылком. Одна из шишек на его лысом черепе лопнула, выстрелив струей густой фиолетовой жижи. Тело мутанта обвисло, и Стинов легко перехватил из его ослабевших пальцев рукоятку тесака.

Вовремя почувствовав движение за спиной и верно угадав направление готовящегося удара, Стинов пригнулся и чуть отклонился в сторону. Удар обрезком трубы, который должен был размозжить ему голову, вскользь прошелся по левому плечу. Рванув на себя тело четырехпалого, Стинов развернул его, и следующий удар мутанта с волосатым лицом пришелся по спине его же товарища. Прикрывшись телом четырехпалого, Стинов носком ботинка ударил мохнатого в коленную чашечку. Мохнатый не закричал, а загудел, как разбалансированный двигатель. Стинов кинул на него тело четырехпалого и, оттолкнув обоих в сторону, рванулся к выходу из тупика.

Теперь на его пути оставался только похожий на паука уродец. Он что-то верещал, бестолково размахивая из стороны в сторону обрезком трубы. Стинов прикрылся от удара сумкой и несильно, чтобы не убить, а только напугать, полоснул мутанта тесаком по груди. Этого оказалось достаточно. Человек-паук истошно завопил и привалился к стене, прижимая ладони к обильно кровоточащей ране.

С тесаком в руке Стинов бросился в проход. Повернув направо, он побежал знакомым уже ему путем – встреча с мотоскейтерами была теперь предпочтительнее, чем еще одна разборка с мутантами. Из троих, оставшихся за спиной, дееспособным оставался только тот, что с заросшим волосами лицом, но, наверное, они были здесь не последними из уцелевших мутантов.

У дверей забегаловки стояли двое мотоскейтеров. Увидев бегущего информационника с обнаженным тесаком в руке, один из них, бросив скейт, нырнул в полуоткрытую дверь. Второй же распластался по стене, стараясь занимать как можно меньше места в проходе.

Увидев впереди центральный проход с лентой движущегося тротуара, Стинов кинул тесак в сторону и перешел с бега на быстрый шаг, на ходу одергивая и поправляя на себе куртку.

В лифте он снял куртку, на плече которой осталось грязное пятно, и надел ту, что находилась в сумке.

Выйдя из лифта, Стинов махнул удостоверением перед глазами полусонных охранников и направился к ожидавшему его электромобилю. Не встретив никого на пути, он доехал до служебных корпусов.

В раздевалке он первым делом вскрыл шкафчик Джана и сунул на место его удостоверение, после чего выбросил вещи из пакета в контейнер для использованной одежды. Вспомнив о темных очках, он нашел их среди вороха одежды и сунул в ящик стола. Смятый пластиковый пакет был отправлен в контейнер для мусора. Теперь единственным напоминанием о пребывании Синди оставались ее вещи, спрятанные в шкафчике Стинова. Избавившись от вещей, он сделает последний ход, которым и закончит дебют начатой партии.

Стинов присел на диван, наклонился и, плотно прижав ладони к лицу, замер, пытаясь разобраться в своих чувствах и ощущениях.

Через пару минут, когда он убрал ладони и выпрямился, на его лице была довольная улыбка. Он чувствовал усталость, но одновременно с ней и удовлетворение от того, что выиграл заочную партию у такого сильного противника, как Стоянович, который, должно быть, мнил себя непобедимым. Только ради этого, приятно щекочущего нервные окончания состояния духа, когда страх и восторг смешиваются воедино, создавая удивительный, ни на что не похожий конгломерат, стоило начать игру. Однако теперь, располагая сведениями о живущих в Сфере мутантах, он имел возможность еще надежнее укрепить свои позиции.

Уверенности ему придавало и то, что во время драки с мутантами он уже не разделял два своих прежде несколько обособленных сознания. Уверенность в себе и осторожность, умение идти напролом и одновременно оглядываться, высматривая пути к возможному отступлению, взаимодействовали, дополняя друг друга. Знание всех своих сильных и слабых сторон, слившихся в единое целое, делали Стинова чрезвычайно опасным противником. Во всяком случае, так он сам полагал.