Она усмехнулась:

— Теперь мне нужно найти другую работу. А для меня это посложнее, чем для секретарши — они всегда просто находят. Ведь лабораторному технику нужна лаборатория, а сейчас их осталось не так уж много.

— Так что же ты будешь делать? — спросила Эмма.

— Ну, немного покручусь. С пособием и всеми сбережениями я продержусь несколько месяцев, а за это время успею разослать сотни резюме. Ну а потом — кто знает?

— Слушай, тебе незачем беспокоиться насчет денег, — сказала Клер. — Еще одна прелесть в выигрывании лотерей: денег такое множество, что хватает на всех. Ты уверена, что прямо теперь тебе ничего не нужно? — Тут она увидела, как странный, почти неприязненный взгляд мелькнул в глазах Джины. — Что случилось?

— Я думаю, мне стоит попробовать справиться своими силами, прежде чем я начну доить других, — сказала Джина просто.

— Доить? Джина, это совсем не значит доить — брать деньги, когда они тебе нужны, у человека, который практически твоя родня.

— Может и так, но все же я собираюсь немного подождать и поглядеть, не вытяну ли сама. Но очень мило с твоей стороны мне предложить это, Клер, и если дела действительно станут скверными, я воспользуюсь.

— Я совсем не хотела тебя оскорбить, — сказала прямо Клер, отказываясь закончить обсуждение этого вопроса.

— Я знаю. Ты слишком добра, чтобы кого-то оскорбить. Но понимаешь, Клер, очень странна эта внезапность, с которой ты начала относиться к деньгам небрежно. Как будто ты уже забыла, что значит их не иметь. Я не большой специалист в этом, но заметила, что люди, у которых много денег — это как раз те самые, которым на них наплевать; остальные всегда на них как будто зациклены, только о них и думают, понимаешь, и нам, остальным, всегда немного противно слышать, как кто-то говорит: «А, возьми несколько сотен или тысяч, или сколько хочешь, и не думай об этом», — чуть-чуть раздражает, ты понимаешь, что я хочу сказать?

Клер все еще хмурилась:

— Ты думаешь, что я изменилась.

— Ну, не по сути: ты все та же Клер, которую мы знаем и любим. Просто у тебя начинают появляться совсем другие мысли о деньгах, вот и все.

— Но я не чувствую, что я лучше кого-то другого только потому, что у меня есть деньги.

— Конечно, нет, и не будешь чувствовать, хотя так считают многие богачи. Просто ты… что за черт, я не, знаю, как это выразить…

— Это образ мышления, — сказала Ханна. — Когда у тебя не так много, ты думаешь о себе одним образом, и работаешь, и копишь, если можешь. Но как только у тебя заводятся деньги, ты уже думаешь о себе как о ком-то, кто их тратит, а не зарабатывает, а это огромная разница. Это значит, что ты и ощущаешь себя другой. Это гораздо больше чем то, что ты можешь покупать какие-то вещи; это касается того, как ты идешь по миру и чувствуешь, что принадлежишь ему всему, а не просто торчишь в одном его уголке.

— Мне это нравится, — отметила Джина. — Отлично. Это заключение из собственного опыта?

— О, я знаю о деньгах очень мало, — Ханна встала и начала понемногу подвигаться к своему чемодану, опасаясь, что для нее так и не наступит время распаковаться и устроиться. Но тут зазвонил телефон и ей пришлось повернуть к нему, чтобы ответить.

— Нет, — сказала она печально через какое-то время. — Я никогда не вкладываю средства в нефтяные скважины прежде чем лично не осмотрю их. Может быть, это звучит несколько странно, но значит, я такая эксцентричная особа. — Она повесила трубку и повернулась к Клер: — Я думаю, ты не против, что я вмешалась и сделала вид, что я — это ты?

— Вы не вмешались, вы пришли на помощь, — сказала Клер. — Я совсем не знаю самых азов инвестирования нефтяных скважин. Спасибо.

— Весьма изящно, — восторженно сказала Джина. — А это — из личного опыта?

Телефон снова зазвонил и снова Ханна скользнула к нему:

— Да… Нет, наш телефон работает превосходно. Было занято потому, что люди постоянно звонят и… нет, подождите, у меня появилась мысль. Нам нужен тайный номер. Вы можете отключить этот?

— Ханна, подожди-ка! — сказала Клер резко. Ханна поглядела на нее:

— Разве тебе не кажется это хорошей идеей? Зачем всем этим чужакам знать, где ты живешь и вторгаться в твой дом, лично или по телефону, когда ты даже не знаешь, кто они такие?.

— По мне, так это хорошо, — заметила Джина.

— Но если наши друзья захотят позвонить, они же не смогут отыскать номер, — сказала Эмма.

— Очень просто: ты заводишь маленькие карточки, на которых напечатан телефон, и рассылаешь их своим друзьям, — сказала Ханна. — А особым друзьям звонишь сама. Люди всегда так делают, тем более те, которые попались на глаза обществу. Клер! Что ты думаешь?

Клер и Эмма снова обменялись взглядами. Она продолжает одерживать над ними верх. Но Клер кивнула. Эта идея приходила и к ней в голову, немного раньше, но она так ничего и не сделала. Что плохого в том, что это сделает Ханна?

— Отлично, — сказала она. — Спасибо, Ханна.

Та просияла и повернулась снова к телефонному аппарату.

— Она просто тигр, — сказала Джина. — Вам не кажется, что скоро потребуется поводок для нее?

Клер рассмеялась:

— Может быть. Но, однако, я могу и привыкнуть к тому, что кто-то взял на себя все эти мелочи. Я только надеюсь, что других родственников, которым вздумается снизойти до нас, будет не слишком много.