Лишь тем вовеки жалость недоступна,

Чье сердце подло, алчно и преступно.

Нептун вообразил, что он любим,

Раз юноша страдает вместе с ним,

Любовь слепа, доверчива, беспечна

И нас пустой надеждой тешит вечно,

Дары Леандру поднести решил

И в океан за ними поспешил:

Быстрее, чем мольбы и настоянья

Приводят к цели щедрые даянья.

Меж тем Леандр, который изнемог,

К земле подплыл и рухнул на песок,

Но встать себя немедленно заставил

И к одинокой башне путь направил.

Когда донесся к Геро тихий стук,

Ей показался слаще этот звук,

Чем для наяды плеск ручья лесного

Иль для дельфина - песня рулевого.

Она вскочила с ложа в чем была

И дверь, в душе ликуя, отперла.

Но, видя, что пред ней нагой мужчина

(Для нежной девы - редкая картина !)

Метнулась от него во тьму назад

(Во мгле ночной искать и надо клад).

Он побежал за нею, ослепленный

Сверканьем груди полуобнаженной,

И тут она, спасения ища,

К себе в постель забилась трепеща.

Тогда Леандр, иззябший и дрожащий,

Сказал с упреком девушке молчащей:

"Пригрей хотя б из жалости меня,

Раз нет в тебе любовного огня.

О берег головой пришлось мне биться

Дай на твою подушку ей склониться.

Позволь обвить тебя моим рукам,

Меня к тебе донесшим по волнам".

Она, в испуге слыша эту речь,

Ему к себе позволила прилечь,

И пыл, как в персти дух огнем небесным,

В Леандре был зажжен теплом телесным,

Бросающим того, кто молод, в жар

Сильней, чем Марса пьяного - нектар.

Он Геро сжал в силке, из рук сплетенном,

Но, как Диана перед Актеоном,

От страха побелев, стыдом полна,

Рванулась от любовника она,

Под покрывало с головой нырнула,

Концы его покрепче натянула

И, спрятавшись под ним, как под шатром,

Сочла, что ей опасность нипочем.

Меж тем Леандр шептал ей в упоенье

Обеты, похвалы и уверенья,

Но Геро, чуть он прикасался к ней,

Оборонялась гарпии злобней

И, стойкая, как смелый воин в деле,

Врага не подпускала к цитадели.

А он, хоть и взошел под кровом тьмы

На круглые, как глобусы, холмы

(Я сравнивать их вправе с этим словом:

По ним плывет любовь к восторгам новым),

Но, крепость к сдаче все ж не согласив,

Трудился бесполезно, как Сизиф.

По счастью, Геро перестала биться

В его руках, как пойманная птица.

Уже ее глазам Леандров пыл

Мир незнакомых радостей открыл,

И сдаться под предлогом благовидным

Ей не казалось более постыдным:

Ведь женщина, вступив в подобный бой.

Взять верх дает охотно над собой.

Тогда Леандр, сочтя себя Алкидом,

Проник в сады к блаженным Гесперидам,

Чей плод сумеет описать лишь тот,

Кто с дерева их сам его сорвет,

И дрожь двух тел слилась в единый трепет,

И вздохом изошел любовный лепет.

Но только миновал блаженный миг,

Как вновь Леандр к ее устам приник,

И каждый поцелуй, для Геро сладкий,

Был для него сигналом к новой схватке,

Тем более что Геро с этих пор

Уже не смела дать ему отпор,

Увы! Любовь не знает состраданья:

У ней один закон - ее желанья.

Теперь хотелось Геро, чтобы прочь

Вовеки утро не прогнало ночь.

При мысли, что когда рассвет проглянет,

Он их вдвоем на ложе нег застанет,

Как Марса с Эрициною в сетях,

Ее терзал непобедимый страх.

Она боялась встретить взгляд нескромный

Того, кому под сенью ночи темной

Заветный клад должна была отдать.

И вот она тайком решила встать,

Чтоб скрыться где-нибудь в каморке дальней,

Оставив одного Леандра в спальне.

Но не пришлось и шагу ей ступить,

Как он успел ее рукой обвить,

И, полунаготой с сиреной схожа,