– Люди часто делают так, идя в темноте.- Она улыбнулась, заметив, что Ано с любопытством наблюдает за ней.- Вы так не думаете, мосье Ано?

– Думаю,- ответил он.- Но не будем прерывать мадемуазель.

– Сначала я коснулась стены на углу коридора и холла,- снова заговорила Энн.

– С одной стороны коридора окна, выходящие во двор, а с другой - двери нижних гостиных?- спросил Ано.

– Да.

– Портьеры были задернуты и на этих окнах, мадемуазель?

– Да. Нигде не было ни единого проблеска света. Я ощупью двигалась вдоль правой стены - разумеется, холла, а не коридора,- пока моя рука не соскользнула с поверхности. Поняв, что это дверная ниша, я нащупала ручку, повернула ее и вошла в "Сокровищницу", как мы называли эту комнату. Выключатель находился слева от двери. Я щелкнула им, еще толком не проснувшись, но, как только свет зажегся, моего сна как не бывало. Я тут же выключила его, но на сей раз без всякого щелчка, так как даже самый тихий звук мог меня выдать. Промежуток между этими двумя движениями руки был настолько кратким, что я едва успела заметить часы на инкрустированном шкафчике в центре стены напротив. Я стояла в темноте, не двигаясь и затаив дыхание, но была скорее удивлена, чем испугана. Дверь в другом конце внутренней стены комнаты, ближе к тому окну...- она указала на одно из закрытых ставнями окон, выходящих в сад,- которая после смерти Саймона Харлоу всегда оставалась запертой, была открыта, и в помещении за ней горел свет.

– Открыта?- воскликнула Бетти Харлоу, наконец проявляя беспокойство.Как это могло произойти?

– С какой стороны двери торчал ключ, мадемуазель?- обратился к ней Ано.

– Со стороны комнаты мадам, если он вообще был в замке.

– А вы не помните, был ли он там?

– Не помню,- ответила Бетти.- Конечно, Энн и я часто заходили в спальню мадам, когда она болела, но между спальней и дверью в мою комнату находилась гардеробная, так что мы едва ли могли это заметить.

– Конечно,- согласился Ано.- Гардеробная, где спала сиделка, когда у мадам был приступ. Не помните, следующим утром эта дверь все еще была открыта или просто незаперта?

Бетти задумчиво нахмурилась, потом покачала головой.

– Не припоминаю. Мы все были расстроены. Я не обратила внимания.

– Вполне естественно.- Ано снова повернулся к Энн.- Прежде чем продолжить вашу весьма любопытную историю, мадемуазель, скажите мне вот что. Свет за открытой дверью горел в гардеробной или в комнате позади нее - в спальне мадам Харлоу?

– Думаю, в дальней комнате,- уверенно ответила Энн.- В противном случае света было бы куда больше. Конечно, "Сокровищница" достаточно длинная, но там, где я стояла, было совсем темно. Единственным светлым пятном оставался открытый дверной проем. Правда, полоска света падала на ковер, и стоящий напротив открытой двери портшез {Портшез - кресло-кабинка, которое перемещали на шестах два носильщика, популярное в Западной Европе в XVII-XVIII веках} поблескивал серебром.

– Ого!- весело воскликнул Ано.- В этом музее имеется даже портшез? Будет интересно на него взглянуть. Значит, мадемуазель, свет проникал из дальней комнаты?

– Свет... и голоса,- вздрогнув, добавила Энн.

– Голоса?- Ано выпрямился на стуле, а Бетти Харлоу побледнела как привидение.- Голоса! Вы их узнали?

– Только голос мадам. Не узнать его было невозможно. Он был громким и сердитым, а потом сменился бормотаньем и стонами. Другой голос произнес только несколько слов шепотом, но достаточно четко. К тому же я слышала звуки... ну, движений...

– Движений!- резко повторил Ано. Казалось, будто черты его лица заострились вместе с голосом.- Это слово не слишком нам поможет. Двигается процессия. Двигается стул, если я толкаю его. Двигается моя рука, если я зажму ею рот, чтобы сдержать крик. Не это ли движение вы имели в виду, мадемуазель?

– Боюсь, что да.- Энн закрыла лицо руками.- Я не понимала этого, пока вы сегодня утром не заговорили о том, как могли использовать стрелу. О, я никогда себе не прощу! Я стояла и слушала в темноте, а в это время, на расстоянии всего нескольких ярдов, мадам убивали!- Она убрала ладони от лица и ударила кулаком по колену.- Мадам кричала хриплым резким голосом, который мы так хорошо знали: "Ты останешься без гроша в кармане!" - и дико захохотала, а потом раздался этот звук, как будто ей зажали рот. Голос мадам перешел в бормотанье, и наступила тишина, а затем другой голос четко прошептал. "Так-то лучше". И все это время я только стояла...

– Что вы сделали, услышав этот шепот?- прервал Ано.- Отвечайте!

Энн Апкотт вскинула голову. Слезы ручьем текли по ее лицу.

– Повернулась, вышла и закрыла за собой дверь,- тихо отозвалась она.- А потом побежала.

– Побежали? Куда?

– Наверх, в свою комнату.

– И вы не подняли тревогу и никого не разбудили? Убежали к себе и спрятались под одеялом, как младенец? Ну-ну, мадемуазель!- Ано саркастически усмехнулся.- А чей шепот вы слышали так четко? Незнакомца, о котором говорили сегодня утром в библиотеке?

– Нет, мосье. Я не знаю. Голоса, пониженные до шепота, похожи друг на друга.

– Но вы должны были его узнать, иначе не стали бы просто убегать и прятаться. Никто бы так не поступил.

– Я подумала, что это Жанна Воден.

Ано вновь откинулся на спинку стула, глядя на девушку с испугом и недоверием. Джим Фробишер стоял позади него, сгорая со стыда. Трудно было придумать более нелепую уловку. Если Энн подумала, что в спальне Жанна Боден, зачем было бежать со всех ног?

– Ну-ну, мадемуазель,- снова сказал Ано. Его голос внезапно стал мягким, почти умоляющим.- Вы не заставите меня в это поверить.

Энн Апкотт беспомощно поверглась к Бетти:

– Вот видишь!

– Да,- кивнула Бетти и быстро поднялась.- Подождите!- Прежде чем кто-нибудь успел ее задержать, она побежала к долгу.

Джиму показалось, что Ано собирался остановить ее, но передумал. Сделав быстрое движение, он застыл, наблюдая с непроницаемым лицом за Бетти, бегущей по широкой лужайке среди роз.

– Мальчишеское проворство и девичья грация!- заметил он, обращаясь к Фробишеру.- Приятное зрелище, не так ли? Мелькают длинные стройные ножки, тело словно парит в воздухе!