– Уходите.

– А как же вы, Гунга Крайт?

– Оставьте меня.

– Мы не можем вас бросить. Возвращайтесь, Гунга Крайт, мы еще сколько-то продержимся.

– Уходите. Это приказ. Идите через гоблинов, они вас пропустят.

– Но Гунга Крайт...

– Гунги Крайта больше нет. Прощай, Орин. И спасибо.
– Крайт разорвал контакт.

Комната медленно наполнялась дымом. Крайт посмотрел на девушек, улыбнулся, лег рядом. Они спят, и он тоже скоро заснет. Заснуть рядом с ними, со своей семьей, разве это не счастье?

* * *

– Ты по-прежнему ничего не ешь?

Старик взглянул на лепешку, куски сушеного мяса:

– А почему не мастер? Раньше вы всегда называли меня мастером.

– Раньше.
– Натуанин опустился рядом, странно подвернув ноги.
– Раньше ты был мастером.

– А теперь?
– Старик беззаботно улыбнулся.

– Ты все равно не умрешь.
– Натуанин посмотрел на костер, поморщился.
– Не для того мы вытаскивали тебя из огня. Мы не позволим.

– Это как же?
– Старик улыбался.

– Ты будешь жить.

– Не буду!
– Старик веселился.
– Вы думаете, вы всесильны? Нет. Заставить умереть вы можете, но заставить жить...
– Старик развел руками, засмеялся, Гунга, ваши Хрустальные Пещеры, Ага-виши, как хотите, он умер, он почти умер. Все это было его агонией. И когда он окончательно умрет, он заберет меня с собой, а я - вас, и никакие клыки вам не помогут. Не помогут, не помогут! Старик хихикнул, показал натуанину язык, - Вы не дали мне умереть так, как я хотел? Ладно. Но просто не дать мне умереть не в ваших силах. Думаете, я не знал, откуда такая забота обо мне? Я умру, и вы тоже, вы исчезнете вместе с вашим Путем, пропадете, рассыпетесь трухой. Исчезнете, исчезнете, исчезнете!

Натуанин молча смотрел на старика.

– А когда вы исчезнете, никто не вспомнит о вас, не скажет ни единого слова, вас сотрут из памяти, как бред, как ночной кошмар...

– Кто вспомнит о тебе?
– перебил натуанин.
– О нас будут помнить, кошмары не забываются, а о тебе? Тебя уже забыли. Рон не дождался тебя, он заключил мир с Каганашей и возвращается домой. Его ждут, как героя. Сейчас он отказывается от звания Гунги, но надолго ли его хватит?

– Умный мальчик.
– Старик удовлетворенно кивнул головой, и седые пряди упали ему на лоб. Старик привычным жестом откинул их назад.
– Не зря я его учил.

– Послушай!
– В голосе натуанина появился напор.
– Нас осталось мало, очень мало, и ты уже не тот, но еще можно вернуть все назад, еще не поздно. Мы, мы вместе по-прежнему что-то можем. Медленно, постепенно мы вернем нашу силу. Возвращайся к оркам...

– Нет!
– В расслабленном лице старика появились следы былой жесткости, воли.
– Никуда я не вернусь. Все кончено. Я принес в этот мир скверну, я принес вас, и я унесу все с собой. Что ты сделаешь, что вы сделаете, чтобы меня остановить?

– Хорошо, старик.
– Натуанин встал.
– Это твой окончательный ответ?

– Да уж куда окончательней.
– Старик улыбался.

– Принято.
– Натуанин вскинул руки, словно стряхивая что-то.
– Ты прав, мы не в силах не дать тебе умереть. Но мы в силах заставить тебя умирать. И ты будешь умирать. Вечно! Будет так!!!

Захлопали крылья, осыпая тьму.

– Ты убил другого, но сила за ним существует по-прежнему, и она с нами! Умирай!

Старик упал на спину. И на лице его была мука.

* * *

Ребенок заплакал.

– Что с ним?
– Склонившийся мужчина нежно провел пальцем по румяной щеке мальчика.,

– Опять обмочился.
– Женщина выложила из торбы за спиной комплект тряпок, принялась разворачивать мокрые пеленки.

– Послушай, я вот все думаю, - мужчина задумчиво посмотрел на стоящий впереди на дороге пост федератов, - правильно ли мы делаем?

– Что?
– Женщина споро пеленала ребенка.

– Это все.
– Мужчина неопределенно махнул рукой.
– Может, забыть все, выкинуть, а? Столько земли вокруг брошенной. Я пахать умею, хозяйствовать...

– Ты это о чем?
– Женщина выпрямилась, посмотрела на мужчину.

– Просто...
– Мужчина казался смущенным.
– Вспоминаю... Я - баронет, и что? Что мне это дало, кроме детства, испорченного ненавистью и мечтами о мести? Что я получил? Вот я и думаю, нужно ли ему это, такое детство, может, осядем где-нибудь, как муж и жена,.

– Нет.
– Во взгляде женщины появилась злость.
– Это - его судьба, и я не позволю ее забирать у него. По рождению он...

– Проблемы?
– Рядом стоял подошедший сержант.