– Каждому из них достаточно заглянуть в собственный контракт, в котором ясно и четко сказано, что если после трехлетнего срока АСКОП решает прекратить финансирование колонии, то контракт автоматически расторгается, и максимум, на что могут рассчитывать после этого колонисты, – это что Ассоциация оплатит им перелет до ближайшей пересадочной станции.

– Люди решили остаться на Эльфе даже в том случае, если АСКОП не продлит контракт.

– Да ну? Похвально, похвально. – В знак своего восхищения Чейт постучал вилкой по краю тарелки. – И что же, вы решили создать здесь феодальное княжество? – Не получив ответа, он продолжал: – Твоим колонистам нравится жить на Эльфе так, как они живут сейчас, когда всем необходимым их снабжает АСКОП. Но многие ли из них согласятся на нищенскую, полупервобытную жизнь? А ведь именно это ожидает их в самой ближайшей перспективе. Да, я согласен, рис у вас растет как ненормальный, свиньи и индейки добросовестно плодятся и размножаются в соответствии с заветом Бога-отца – будем считать, что прокормить вы себя сможете. Но как тебе, наверное, известно, нормальному человеку недостаточно только набить свой живот. И речь сейчас даже не о возвышенном, не об искусстве и философии. Человеку необходимы одежда, обувь, крыша над головой, вот этот стол. – Чейт хлопнул ладонью по столу. – Эта вилка! – Он швырнул вилку на стол и огляделся по сторонам, ища, что бы еще разбить или сломать.

Кислов вовремя схватил его за руку:

– Достаточно примеров, Чейт, я тебя прекрасно понял.

– Так вот, раз ты меня понял, то объясни и своим колонистам, что без лицензии АСКОП доставка любой мелочи из ближайшей к вашему Эльфу метрополии обойдется в целое состояние. Обыкновенная швейная игла будет стоить столько, будто сделана из чистейшего иридия. Объясни им это! Вот я привез сюда бутылку водки…

Взяв бутылку за горлышко, Чейт встряхнул ее и с изумлением обнаружил, что жидкости в ней осталось только на самом дне.

– Сережа, а у вас здесь есть какое-нибудь местное зелье? – лукаво подмигнул он Кислову. – Наверняка же есть!

– Ты сначала свое допей, – недовольно проворчал Кислов.

Чейт не стал ждать, чтобы его упрашивали, и наполнил рюмку. Поискав вилку, которая упала на пол, он пальцем выловил из соуса кусок мяса. Утратив в какой-то степени координацию движений, ясность мыслей он тем не менее не потерял.

– Мне даже в чем-то симпатично твое стремление спасти колонию, – продолжил он свою речь. – Но, поверь мне, из этого ничего не получится. Все проекты, предложенные тобой, рассчитаны на долгосрочные денежные вложения. АСКОП на это никогда не пойдет – вы не единственная колония, которой она занимается.

– На Эльфе ровный, мягкий климат и великолепная природа. При небольшой поддержке мы могли бы развивать туристический бизнес.

– А чем ты собираешься завлекать к себе туристов? У тебя же в лесу нет ни одного приличного монстра!

– На северо-западе, в каньоне Паоло, мы обнаружили место, в котором эхо повторяет каждое произнесенное слово пятьдесят два раза.

– Потрясающе! И ты всерьез думаешь, что найдется масса желающих выложить несколько сотен федерал-марок только за то, чтобы крикнуть свое имя и посчитать, сколько раз его повторит эхо? – Чейт смотрел на Кислова восхищенным взглядом. – Да ты определенно из породы неизлечимых оптимистов. Тебя самого можно за деньги показывать.

Он опрокинул над стопкой пустую бутылку и хорошенько потряс ее. Получив за все свои труды только несколько капель, он стал обшаривать помещение внимательным, ищущим взглядом.

– Вот оно! – торжествующе воскликнул Чейт, выставив перед собой руку с указующим перстом. – Чутье меня не подводит, это то, что мне сейчас нужно!

У стены стояла двухлитровая пластиковая бутыль без этикетки, заполненная чем-то мутным.

– Проиграл, – не очень весело усмехнулся Кислов, посмотрев на вожделенный объект.

– Да? – Брови Чейта взметнулись вверх: левая – удивленно, правая – обиженно, рука, не найдя опоры, упала на стол. – Что же это такое, если не самогон?

Кислов через стол протянул бутылку Чейту.

Рука, которой Чейт принял сосуд, с необыкновенной легкостью взлетела вверх.

– Она что, пустая? – удивленно произнес Чейт, поднося бутыль почти к самому носу.

– Почти, – улыбнулся Кислов. – В ней туман с рисовой плантации.

– Туман? – Чейт сначала недоумевающе воззрился на бутылку, а затем устремил точно такой же взгляд на своего друга. – У меня начинают возникать подозрения, что разговоры, которые ведутся на твой счет в АСКОП, имеют под собой реальную почву.

Кислов только усмехнулся в ответ.

Чейт аккуратно отвернул пробку и очень осторожно, самым кончиком носа, понюхал горлышко бутылки.

– Ничем не пахнет, – разочарованно сообщил он, навинчивая пробку на место. – А для чего ты держишь туман в бутылке?

– Дети играют, – ответил Кислов.

– У тебя есть дети? – Чейт восхищенно всплеснул руками. – Ты не перестаешь меня удивлять, Сережа!

– Да нет, это соседские ребятишки забыли.

– Бедные дети, – скорбно покачал головой Чейт. – Им что же, больше заняться нечем, как набирать туман в бутылки?

– Дай-ка сюда.

Кислов забрал из рук Чейта бутылку, открыл ее и опрокинул вниз горлышком. Из горлышка медленно потекла вниз плотная молочно-белая струя. Ударившись о пол, она превратилась в диск, который равномерно увеличивался в размерах, постепенно охватывая всю плоскость пола, теряя при этом свой объем, становясь все более прозрачным, почти неразличимым для глаза.

– И это весь фокус? – разочарованно спросил Чейт, когда туман исчез полностью.

Ничего не отвечая, Кислов достал из кармана металлическую шайбу и бросил ее в дальний угол комнаты. Плоский металлический диск с отверстием посередине ударился о стену, отлетел на пол и завертелся на ребре.