Проблема экспорта

Аннотация

Чейт А просто переполнен идеями! В этот раз в поисках способа спасти колонию, он организует коммерческое предприятие.

Чейт открыл люк, сделал шаг вперед и, остановившись на верхней ступени трапа, с интересом посмотрел по сторонам. Прежде ему не доводилось бывать на Эльфе. Во Вселенной столько планет, что жизни не хватит, чтобы побывать на каждой из них. А планеты, колонизированные людьми, к тому же еще в большинстве своем похожи одна на другую. Людям нужны кислород, вода и температура, колеблющаяся в очень узких рамках. Разве можно ожидать какого-нибудь разнообразия при столь жестко ограниченных исходных данных? Но Эльф, несомненно, заслуживал внимания. Это была на удивление красивая планета. По крайней мере, в том месте, где посадил свой корабль Чейт. Поселок колонистов располагался на берегу огромного серебристого озера, похожего на овальное зеркало, оброненное каким-то сказочным гигантом. Планета была заселена два года назад, и надувные ангары, где в первое время людям приходилось жить, теперь уже использовались только по своему прямому назначению. Большинство колонистов уже успели обзавестись собственными домами. И это были не временные сборные конструкции, а добротные постройки, рассчитанные на долгие годы. Похоже было, что мало кто из колонистов собирался покинуть Эльф по истечении трехгодичного срока индивидуального контракта, заключенного с Ассоциацией содействия колонизации планет. – Чейт?.. Чейт посмотрел в сторону кормовой части корабля, откуда его окликнул голос. – Ба! – Чейт удивленнно и радостно раскинул в стороны руки, увидев человека, назвавшего его по имени. – Ну надо же! Сергей Кислов! – Чейт спрыгнул с трапа на землю. – Говорят, что Вселенная не имеет границ, а в ней, оказывается, нельзя и шагу ступить, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых! – Сколько лет мы с тобой не виделись? – спросил колонист, крепко пожимая протянутую Чейтом руку. – Да, пожалуй, с самого дня подписания мирного договора с шенами, – улыбнулся в ответ Чейт. – Кстати, ты получил приглашение на очередную встречу ветеранов шенского конфликта? – Получил, – кивнул Кислов. – Собираешься? – Пока еще не решил, – с сомнением покачал головой Кислов. – Дел невпроворот… А на Эльф тебя какими судьбами занесло? – Привез вам груз. – Чейт взмахом руки указал на открытый люк грузового отсека корабля. – Какой-то ширпотреб. – Ты теперь работаешь на АСКОП? – удивленно посмотрел на Чейта Кислов. – Временно, – солидно ответил тот. – Вообще-то я сам себе хозяин. У меня свой собственный корабль, и я занимаюсь доставкой небольших партий груза в секторы дальних колоний. А ты-то сам что здесь делаешь? – Я старший управляющий колонии на Эльфе, – улыбнувшись, ответил Кислов. – Да ну? – удивленно вскинул брови Чейт. – И давно ты этим занимаешься? – Для меня это уже шестая планета, на которой люди пытаются закрепиться надолго. – У тебя долгосрочный контракт с АСКОП? Кислов утвердительно кивнул. – Большие деньги платят? – конфиденциальным тоном осведомился Чейт. – Денежное вознаграждение оговаривается отдельным договором перед каждой новой высадкой. Все зависит от местных особенностей. – Никогда бы не мог предположить, что управляющим колонии на Эльфе окажешься ты, – усмехнувшись, покачал головой Чейт. – Чего только я не наслушался про тебя в АСКОП. – И что же именно про меня там говорят? – насторожился Кислов. – Проводи-ка меня в дом, Сережа, – хлопнул друга по плечу Чейт. – Там и поговорим. Я хоть и не знал, что встречу тебя, но на всякий случай гостинец с собой прихватил. * * * – Так что говорят обо мне в АСКОП? – снова спросил Кислов, разливая по рюмкам привезенную Чейтом водку. – Разное говорят. – Чейт тронул донышком своей рюмки край рюмки Кислова и одним глотком осушил ее. – Одни говорят, что ты стал мизантропом и решил один остаться жить на Эльфе после закрытия колонии. Другие утверждают, что ты завел себе гарем из местных колонисток. Третьи склоняются к мнению, что управляющий колонии на Эльфе стал наркоманом, пристрастившись к какому-то здешнему зелью. Еще говорят… – Хватит трепаться, – поморщился Кислов. Чейт опрокинул в себя еще одну рюмку и подцепил вилкой салат из глубокой тарелки. – В АСКОП уже не рассказывают анекдотов, только пересказывают друг другу твои идиотские проекты по спасению эльфийской колонии. – Ты тоже считаешь их идиотскими? – насупился Кислов. – Я считаю, что если ты собрался поразвлечься, то напрасно пытаешься сделать это за счет Ассоциации. Не стоит портить отношения со своим работодателем, тем более что всего через год тебе придется заключать договор на новую высадку. Чейт снова наполнил свою рюмку, ткнул было горлышком бутылки в рюмку Кислова и удивленно поднял брови, обнаружив, что она полная. – Ты почему не пьешь? – Давай-давай, – нетерпеливо махнул рукой Кислов. – Давай-давай, – передразнил его Чейт и выпил. Плотно закусив после третьей рюмки, Чейт расслабленно откинулся на спинку стула и глубокомысленно изрек: – Ну вот, после третьей – разговор. Так что у тебя за проблемы? – Моей колонии грозит закрытие. – Да ну? – С деланным изумлением Чейт, как маленькие крылья, раскинул в стороны кисти рук. – В самом деле? Это самая свежая новость на сегодня? – Чейт, я говорю серьезно. – Отлично. – Чейт отбросил фиглярство и, подавшись вперед, навалился грудью на стол. – Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе причину? Кислов нервно дернул щекой: – Я не о том. Чейт жестом руки прервал его: – Как я слышал в АСКОП, за два года твоя колония показала полную бесперспективность. Ее можно было бы закрыть прямо сейчас, но в таком случае АСКОП пришлось бы платить неустойку колонистам, заключившим контракт на полный трехгодичный срок. Именно поэтому Ассоциация продолжает делать вид – только делать вид! – что все еще интересуется колонией на Эльфе. Ты, как профессионал, должен понимать это не хуже меня. По статистике, только каждая седьмая колония становится постоянной, а в разряд метрополий переходит лишь одна из двадцати. Кислов слушал Чейта, согласно качая головой и уткнувшись взглядом в руки, вертящие вилку. Все так же, не поднимая глаз, он тихо произнес: – Я хочу сохранить эту колонию. – Зачем? – удивленно округлил глаза Чейт и налил себе еще одну рюмку. – Эльф идеально подходит для жизни людей. Лицо Чейта презрительно скривилось. – Слушай, только не рассказывай мне сказки. Демографической проблемы давно уже не существует. Разве это первая планета, которую ты бросаешь по причине бесперспективности? Кислов молча ковырнул вилкой пустую тарелку. – Нет, ты не отмалчивайся. – Чейт отобрал у него вилку и воткнул ее в салат. – Отвечай, раз уж сам завел этот разговор. – Это трудно объяснить. – Кислов посмотрел в глаза своему собеседнику и понял, что Чейт уже знает, о чем он собирается говорить. И тем не менее хочет, чтобы он произнес это сам. Кислов набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в ледяную воду. – Здесь я впервые понял, что колонисты по-настоящему полюбили свою планету. На других планетах я видел, что высадка является для колонистов просто работой, способом поднакопить деньги. Если кто и оставался на второй срок, так только одиночки, привыкшие к бродячей жизни, к переездам с места на место и вечной неустроенности. Большинство же считали дни до окончания срока контракта и по его окончании спешили вернуться в метрополию, чтобы осесть там, обзавестись домом, семьей, друзьями. А местные колонисты нашли свой дом на Эльфе. Они не хотят отсюда улетать. Кислов как-то неуверенно дернул плечом, будто хотел произнести: «Ну, что здесь еще можно сказать?» – но почему-то передумал. – А ты сам? – выждав какое-то время, спросил Чейт. – Что? – переспросил Кислов. – Сам-то ты тоже хочешь остаться на Эльфе? Это был уже не вопрос, а скорее утверждение, констатация факта. – Я пока еще не думал об этом, – смущенно и не очень искренне произнес Кислов. – Но, собственно, почему бы и нет. Чейт выпил рюмку и, закинув одну руку за спинку стула, посмотрел на собеседника долгим изучающим взглядом, после которого рентгеновский луч можно было сравнить разве что только со светом карманного фонарика с севшим аккумулятором. – Это называется старость, Сережа, – изрек он наконец свой неутешительный диагноз. – Да брось ты, – отмахнулся Кислов. – Я же серьезно… Чейт еще пожевал салат и вдруг обратил к Кислову лицо с выражением обманутой невинности: – Слушай, а горячее что-нибудь будет? – Будет, будет тебе и горячее. Кислов сходил на кухню и выставил на стол два глубоких блюда. На одном возвышалась белая горка крупного рассыпчатого риса, на другом источали волшебный аромат куски тушеного мяса. Высоко задрав нос, Чейт с наслаждением втянул мясной дух. – Что-нибудь из местной живности? – с живым любопытством спросил он. Кислов усмехнулся: – Обыкновенная свинина, от хрюшки традиционной земной породы. Чейт с явным неодобрением поджал губы, но тем не менее наложил себе полную тарелку. – Когда бросишь заниматься колонизацией планет, становись поваром, – посоветовал он другу, проглотив первый кусочек мяса. – Непременно, – согласно кивнул Кислов. – Так вот, если серьезно, – неожиданно снова вернулся к прерванному разговору Чейт, – то ты, как профессионал, должен был не строить утопические планы для АСКОП, а четко и определенно растолковать своим подопечным всю беспочвенность их надежд на создание на Эльфе постоянной колонии. Я думаю, если бы ты этого захотел, доводы у тебя бы нашлись. – Я знаю, – уныло кивнул Кислов. – Ассоциация содействия колонизации планет – коммерческая организация, которая никогда не занималась, да и попросту не может позволить себе заниматься благотворительностью. После первого трехлетнего срока договор с колонистами продлевается только в том случае, если находят подтверждение данные разведки о том, что планета представляет коммерческий интерес и может приносить стабильный доход, окупающий содержание на ней колонии. Эльф не оправдал возложенные на него надежды – месторождения олова, отмеченные разведчиками, оказались бесперспективными. Других полезных ископаемых или скоплений редких элементов в достаточных для крупного экспорта количествах на планете нет. На Эльфе нет ровным счетом ничего, что невозможно найти на других планетах. Но люди хотят верить в чудо, в то, что произойдет нечто, что позволит нам навсегда остаться в нашем поселке на берегу озера. – Каждому из них достаточно заглянуть в собственный контракт, в котором ясно и четко сказано, что если после трехлетнего срока АСКОП решает прекратить финансирование колонии, то контракт автоматически расторгается, и максимум, на что могут рассчитывать после этого колонисты, – это что Ассоциация оплатит им перелет до ближайшей пересадочной станции. – Люди решили остаться на Эльфе даже в том случае, если АСКОП не продлит контракт. – Да ну? Похвально, похвально. – В знак своего восхищения Чейт постучал вилкой по краю тарелки. – И что же, вы решили создать здесь феодальное княжество? – Не получив ответа, он продолжал: – Твоим колонистам нравится жить на Эльфе так, как они живут сейчас, когда всем необходимым их снабжает АСКОП. Но многие ли из них согласятся на нищенскую, полупервобытную жизнь? А ведь именно это ожидает их в самой ближайшей перспективе. Да, я согласен, рис у вас растет как ненормальный, свиньи и индейки добросовестно плодятся и размножаются в соответствии с заветом Бога-отца – будем считать, что прокормить вы себя сможете. Но как тебе, наверное, известно, нормальному человеку недостаточно только набить свой живот. И речь сейчас даже не о возвышенном, не об искусстве и философии. Человеку необходимы одежда, обувь, крыша над головой, вот этот стол. – Чейт хлопнул ладонью по столу. – Эта вилка! – Он швырнул вилку на стол и огляделся по сторонам, ища, что бы еще разбить или сломать. Кислов вовремя схватил его за руку: – Достаточно примеров, Чейт, я тебя прекрасно понял. – Так вот, раз ты меня понял, то объясни и своим колонистам, что без лицензии АСКОП доставка любой мелочи из ближайшей к вашему Эльфу метрополии обойдется в целое состояние. Обыкновенная швейная игла будет стоить столько, будто сделана из чистейшего иридия. Объясни им это! Вот я привез сюда бутылку водки… Взяв бутылку за горлышко, Чейт встряхнул ее и с изумлением обнаружил, что жидкости в ней осталось только на самом дне. – Сережа, а у вас здесь есть какое-нибудь местное зелье? – лукаво подмигнул он Кислову. – Наверняка же есть! – Ты сначала свое допей, – недовольно проворчал Кислов. Чейт не стал ждать, чтобы его упрашивали, и наполнил рюмку. Поискав вилку, которая упала на пол, он пальцем выловил из соуса кусок мяса. Утратив в какой-то степени координацию движений, ясность мыслей он тем не менее не потерял. – Мне даже в чем-то симпатично твое стремление спасти колонию, – продолжил он свою речь. – Но, поверь мне, из этого ничего не получится. Все проекты, предложенные тобой, рассчитаны на долгосрочные денежные вложения. АСКОП на это никогда не пойдет – вы не единственная колония, которой она занимается. – На Эльфе ровный, мягкий климат и великолепная природа. При небольшой поддержке мы могли бы развивать туристический бизнес. – А чем ты собираешься завлекать к себе туристов? У тебя же в лесу нет ни одного приличного монстра! – На северо-западе, в каньоне Паоло, мы обнаружили место, в котором эхо повторяет каждое произнесенное слово пятьдесят два раза. – Потрясающе! И ты всерьез думаешь, что найдется масса желающих выложить несколько сотен федерал-марок только за то, чтобы крикнуть свое имя и посчитать, сколько раз его повторит эхо? – Чейт смотрел на Кислова восхищенным взглядом. – Да ты определенно из породы неизлечимых оптимистов. Тебя самого можно за деньги показывать. Он опрокинул над стопкой пустую бутылку и хорошенько потряс ее. Получив за все свои труды только несколько капель, он стал обшаривать помещение внимательным, ищущим взглядом. – Вот оно! – торжествующе воскликнул Чейт, выставив перед собой руку с указующим перстом. – Чутье меня не подводит, это то, что мне сейчас нужно! У стены стояла двухлитровая пластиковая бутыль без этикетки, заполненная чем-то мутным. – Проиграл, – не очень весело усмехнулся Кислов, посмотрев на вожделенный объект. – Да? – Брови Чейта взметнулись вверх: левая – удивленно, правая – обиженно, рука, не найдя опоры, упала на стол. – Что же это такое, если не самогон? Кислов через стол протянул бутылку Чейту. Рука, которой Чейт принял сосуд, с необыкновенной легкостью взлетела вверх. – Она что, пустая? – удивленно произнес Чейт, поднося бутыль почти к самому носу. – Почти, – улыбнулся Кислов. – В ней туман с рисовой плантации. – Туман? – Чейт сначала недоумевающе воззрился на бутылку, а затем устремил точно такой же взгляд на своего друга. – У меня начинают возникать подозрения, что разговоры, которые ведутся на твой счет в АСКОП, имеют под собой реальную почву. Кислов только усмехнулся в ответ. Чейт аккуратно отвернул пробку и очень осторожно, самым кончиком носа, понюхал горлышко бутылки. – Ничем не пахнет, – разочарованно сообщил он, навинчивая пробку на место. – А для чего ты держишь туман в бутылке? – Дети играют, – ответил Кислов. – У тебя есть дети? – Чейт восхищенно всплеснул руками. – Ты не перестаешь меня удивлять, Сережа! – Да нет, это соседские ребятишки забыли. – Бедные дети, – скорбно покачал головой Чейт. – Им что же, больше заняться нечем, как набирать туман в бутылки? – Дай-ка сюда. Кислов забрал из рук Чейта бутылку, открыл ее и опрокинул вниз горлышком. Из горлышка медленно потекла вниз плотная молочно-белая струя. Ударившись о пол, она превратилась в диск, который равномерно увеличивался в размерах, постепенно охватывая всю плоскость пола, теряя при этом свой объем, становясь все более прозрачным, почти неразличимым для глаза. – И это весь фокус? – разочарованно спросил Чейт, когда туман исчез полностью. Ничего не отвечая, Кислов достал из кармана металлическую шайбу и бросил ее в дальний угол комнаты. Плоский металлический диск с отверстием посередине ударился о стену, отлетел на пол и завертелся на ребре. – Что за черт? – изумленно произнес Чейт. Наклонив голову, он хорошенько встряхнул ею, словно пытаясь выгнать из уха залетевшую туда невзначай муху. Кислов, довольный произведенным эффектом, растянул губы в улыбке. – Как ощущение? – Ощущение? – Чейт еще раз тряхнул головой. – Ощущение такое, будто эта железка звякает прямо у меня в черепке… Да и голос твой звучит как-то странно… Сочно… Словно в квадронаушниках, – нашел наконец-то подходящее сравнение Чейт. Кислов удовлетворенно кивнул: – Так оно и есть. Именно этот эффект и забавляет детей. – А что за кисель был у тебя в бутылке? Чейт хлопнул в ладоши и наклонил голову, прислушиваясь к звуку. – Я же тебе уже сказал – туман. На рисовых плантациях он доходит до пояса взрослому человеку. Достаточно опустить бутыль… – Все это здорово. – Чейт засунул в ухо мизинец и энергично встряхнул кистью руки – он все еще никак не мог привыкнуть к необычному звучанию своего голоса. – Что собой представляет этот ваш туман? Вы проводили анализ? – Ничего особенного, обычный аэрозоль – капельки воды, пыль, непатогенные микроорганизмы, набор органических молекул. Вот только причину устойчивости этой взвеси наши химики объяснить так и не смогли. – И как долго туман сохраняет свои свойства? – Все зависит от концентрации. В закрытом помещении – несколько часов, а в закупоренной бутыли может простоять три-четыре месяца. Джейсон, наш ведущий химик, больше года назад запаял стеклянную ампулу с туманом, и он в ней до сих пор не осел. – А если закачать его в баллон под давлением? Кислов закинул руки за спинку стула и посмотрел на собеседника, прищурив глаза. – Чейт, что случилось? Ты трезвеешь просто на глазах. – Так оно и должно быть, – назидательно поднял палец Чейт. – О деле говорим. – Что ты задумал? – Пока еще сам не знаю. Но есть, знаешь ли, некое предчувствие… – Щелчком пальцев и замысловатым движением руки Чейт попытался выразить то, что не удавалось передать словами. * * * На следующий день Чейт улетел, прихватив с собой пять двухлитровых бутылок с эльфийским туманом. Жизнь в колонии потекла своим чередом. Когда на собраниях колонистов Кислов пытался убедить своих товарищей в том, что без поддержки АСКОП колония, не имеющая экспортного товара, пользующегося стабильным спросом, обречена, его просто отказывались слушать. Все больше за ним закреплялась репутация пессимиста. А кое-кто уже поговаривал и о том, что управляющий, который был штатным служащим АСКОП, тоже заинтересован в ликвидации колонии на Эльфе. Кислову было неприятно слушать все это. Но и возразить ему было нечего. Он делал все, что мог, для спасения колонии. Но отчетов о проделанной работе и рапортов с изложениями новых грандиозных проектов было явно недостаточно для этого. Спустя пару недель, когда Кислов почти уже и думать забыл о визите Чейта и о тех бутылках с туманом, что тот увез с собой, в комнату управляющего ворвался запыхавшийся посыльный с узла связи. – Вот! Пакет экспресс-почты! – выпалил он, протягивая Кислову плотный голубой конверт с голографическим изображением серебристой кометы. Аппараты экспресс-почты, позволяющие в одно мгновение передать нераспечатанный конверт с письмом на любое расстояние, имелся на каждой пересадочной станции и на всех кораблях Космофлота, курсирующих в бескрайних просторах Вселенной. Были оснащены ими и находящиеся под контролем АСКОП колонии, даже те из них, о которых помнили разве что только живущие там колонисты. Таково было распоряжение Федеральной почтовой службы, и его проще было выполнить, чем оспаривать. Однако пересылка экспресс-почтой стоила бешеных денег, поэтому пользоваться ее услугами могли позволить себе только очень состоятельные люди. Или же тот, кто считал свою информацию слишком ценной, чтобы доверить ее обычной электронной почте. Кислов сорвал серебристую наклейку, удостоверяющую, что конверт не был вскрыт. Внутри лежали страница, вырванная из какого-то журнала, и лист бумаги – в самом низу стояла широкая размашистая подпись Чейта. Кислов перевел взгляд на замершего в ожидании посыльного. – Все в порядке, – спокойно произнес он. – Это личное послание. Посыльный удивленно присвистнул и выскользнул за дверь. Кислов начал с письма. «Дела складываются как нельзя лучше, дорогой друг, – писал Чейт. – Настолько хорошо, что я даже позволил себе потратиться на экспресс-почту. Поздравляю тебя, Сережа, твоя колония будет жить и процветать. Мы станем продавать ваш туман. Не считай меня за идиота, я за короткий срок проделал огромную работу и полностью отвечаю за свои слова. Если коротко, то я дал попробовать ваш туман кое-кому из своих знакомых. Что из этого вышло, можешь прочитать в заметке из «Роллинг Стоунз», которую я тебе прислал. Подробности при личной встрече. Скоро буду. Чейт А. P.S. Не забудь к моему прибытию припасти пару пузырей местной бормотухи. P.P.S. Я имею в виду вовсе не туман». Кислов отложил письмо в сторону и взял журнальную страницу. Поверх страницы шла шапка: «Короткие сообщения с музыкальных площадок». Одна из заметок была обведена красным маркером. «Земная федерация. Кейсар-5. На Большой спортивной арене столицы Кейсара-5 состоялся очередной концерт из серии «Саунд Трек», название которого давно уже стало синонимом пошлости и безвкусицы в музыке. Ни одно солидное музыкальное издание никогда не анонсирует и не освещает данное мероприятие, и если на этот раз мы отошли от своего правила, то только по единственной причине – на последнем «Саунд Треке» произошло нечто действительно необыкновенное. Все протекало как обычно до тех пор, пока на сцену не вышла малоизвестная группа с Земли «Умберто Эко», исполняющая довольно примитивную музыку, стилизованную под питерский рок конца XX столетия. Но не о музыке сейчас речь, а о звучании, которое сумели продемонстрировать музыканты. «Это было нечто фантастическое!» – в один голос утверждают очевидцы, присутствовавшие на концерте. Даже тем, кто сидел в самых дальних рядах зала, казалось, что они находятся в небольшом репетиционном зале, где музыканты играют только для них, настолько чистым, отчетливым и насыщенным было звучание всех инструментов. Сами же музыканты «Умберто Эко» в ответ на посыпавшиеся на них вопросы журналистов, критиков и их коллег-музыкантов ответили: «Да, конечно, у нас есть свой секрет, но открывать его мы пока не собираемся». Что это было: ловкий трюк или новое слово в музыкальной технике? Надеемся, что ответ на этот вопрос мы сможем получить после очередного выступления «Умберто Эко», на котором, несомненно, будут присутствовать эксперты всех ведущих звукозаписывающих студий». Закончив чтение, Кислов хмыкнул и потер плохо выбритый подбородок. В отличие от Чейта он пока еще не мог увязать между собой неожиданный успех малоизвестной рок-группы и грядущее процветание своей колонии. * * * В очередной раз Чейт прилетел на Эльф на скоростном глиссере, взятом напрокат в «Космос-сервисе». – Пусть кто-нибудь позаботится о пилоте, – первым делом попросил он, выйдя из корабля. – Парень, должно быть, здорово устал – мы гнали к вам без остановок. Кстати, отличный пилот, – сообщил он Кислову, обняв его за плечи. – Он переходит на работу ко мне, когда у меня будет собственный глиссер. Я уже договорился. – На какие деньги шикуешь? – добродушно рассмеялся Кислов. – Экспресс-почта, персональный глиссер… Чейт, плотнее придвинувшись к Кислову, приблизил губы к его уху. – На наши деньги, Сережа, – доверительным тоном прошептал он. – На наши с тобой денежки. – Да ну? – в притворном изумлении вскинул брови Кислов. – И много их у нас? Чейт снисходительно похлопал его по плечу: – На жизнь хватит. – Ну и когда же ты введешь меня в курс моих финансовых дел? – Сначала выполним некоторые формальности. Чейт настоял на том, чтобы они расположились в рабочем кабинете управляющего колонии, и, усадив Кислова за стол, сам устроился напротив него. – Прошу вас, господин управляющий. – Плавно проведя рукой над столом, Чейт оставил на нем заполненный бланк. – Что это? – Кислов пододвинул бумагу к себе. – Заявление от меня с нижайшей просьбой включить мое имя в списки вашей колонии. Кислов быстро пробежал бумагу глазами. – Это какая-то шутка? – недоумевающе уставился он на Чейта. – Какие могут быть шутки? – Чейт вскинул руки над головой, словно призывая небеса быть свидетелем своей искренности. – Я тоже хочу стать эльфийцем! – Кончай дурить, Чейт, – с явным недовольством посмотрел на него Кислов. – Я не настроен на подобные игры. – Находясь в здравом уме и твердой памяти, я прошу тебя включить меня в списочный состав твоей колонии на Эльфе, – с убийственной серьезностью произнес Чейт. – Но такие вопросы решает АСКОП. – Кислов кинул заявление Чейта на стол. – А там вряд ли заинтересованы в расширении нашей колонии. – При чем тут АСКОП? – презрительно скривил губы Чейт. – Мне не нужно их денежное пособие. Я просто хочу официально стать членом эльфийской колонии. Это ты вполне можешь сделать сам. – Хорошо. – Кислов пожал плечами и отложил бумагу в сторону. – Будем считать этот вопрос решенным. Чейт пальцем прижал свое заявление к столу. – Подпиши мое заявление, – потребовал он. – Хорошо. – Кислов взял ручку и поставил под заявлением Чейта свою аккуратную подпись. – Раз уж ты такой бессребреник… – А вот тут-то ты как раз и ошибаешься! – Чейт ловко выхватил заявление из-под пера управляющего колонии и торжествующе взмахнул бумагой в воздухе. – Мною движет вовсе не желание дышать чистым воздухом и лопатить первозданный чернозем, а чистейшей воды корыстный интерес. К тому же я надеюсь, что когда-нибудь, не в очень отдаленном будущем, на главной площади эльфийской столицы мне будет поставлен памятник в полный рост. Я бы предпочел что-нибудь в стиле позднего Церетели, – приложив указательный палец к щеке, мечтательно произнес Чейт. – Ты видел на Земле его железных истуканов? Желая подыграть Чейту, Кислов с показной серьезностью сдвинул брови. – Не иначе как с надписью: «От благодарных потомков»? – «От благодарных современников», – поправил его Чейт. – И в честь чего будет воздвигнут сей монумент? – В честь того, что именно я нашел способ спасения колонии на Эльфе, обеспечив ей материальное благополучие и процветание, – скромно потупив глаза, сообщил Чейт. – Ну так не томи! – все еще принимая происходящее за шутку, потребовал Кислов. – Рассказывай, что там у тебя? – Ты прочитал заметку, которую я тебе прислал? – Конечно, – с серьезным видом наклонил голову Кислов. – Я никогда не оставляю без внимания то, что приходит с экспресс-почтой. Тем более что прежде таких пакетов я не получал. – В таком случае ты, конечно же, понял, что ребята из «Умберто Эко» использовали на концерте эльфийский туман, которым снабдил их не кто иной, как я. – Чейт скромно обозначил свою персону, коснувшись кончиками пальцев груди. – Я сам присутствовал на этом концерте и, честно тебе скажу, никогда прежде не слышал ничего подобного. Я имею в виду не музыку, которую играют ребята, – это не мое, – а сам звук. Сразу же после концерта музыкальное агентство «Звук из Кремля» предложило группе совершить турне по Земле и Марсу – четырнадцать сольных концертов. Для музыкантов, которые до этого играли только в кабаках и на танцах, это фантастический успех. Сейчас за «Умберто Эко» взялись профессионалы. Для них пишут новый репертуар, им подбирают новый сценический имидж, ведущие постановщики шоу предлагают свои концепции концертной программы, а помимо всего прочего, ребят учат общаться с прессой, не прибегая к ненормативной лексике. В случае удачного турне «Звук из Кремля» готов заключить с «Умберто Эко» трехгодичный контракт на организацию концертной деятельности и выпуск пяти альбомов. Но нас интересует не сам факт неожиданного взлета никому прежде не известной группы как таковой, а то, что без эльфийского тумана грандиозный успех «Умберто Эко» обернется еще более грандиозным провалом. Я взялся обеспечить турне эльфийским туманом только в том случае, если музыканты подписывают договор, в соответствии с которым они обязуются сопровождать все свои выступления и интервью рекламой нашей продукции. Естественно, договор был незамедлительно подписан. – Нашей продукции? – растерянно переспросил Кислов. – Ты имеешь в виду продукцию нашей колонии? – Нет, я собираюсь торговать сушеной репой с Альдебарана, – ехидно ответил Чейт. – Конечно же, «Умберто Эко» будет рекламировать продукцию нашей колонии! Это будет реклама эльфийского тумана! И отвертеться от этого им не удастся, даже если они переименуют свою группу в «Кэндзабуро Оэ», потому что мой человек будет выдавать им только по одной бутылке тумана перед каждым выступлением! – Постой, постой, – затряс головой Кислов. – Ты собираешься продавать туман? – Поверить не могу! – С театральной трагичностью Чейт воздел руки к потолку. – Неужели до тебя наконец-то дошло? – И ты думаешь, что найдутся желающие купить туман? – Желающие? Друг мой, да за него драться будут! Наш товар произведет переворот в шоу-бизнесе! Каждый музыкант мечтает о таком звуке, как у «Умберто Эко». Я тебе гарантирую, что максимум через полгода слушателей невозможно будет затащить на концерт, если на афише не будет двух волшебных слов: «Эльфийский туман»! Мы станем назначать за наш товар такую цену, какую пожелаем, – никто даже не посмеет с нами торговаться! – Ну, не знаю, – с сомнением покачал головой Кислов. – Зато я уже все знаю, – заверил его Чейт. – Все это время я не сидел сложа руки, а проводил подготовительную работу. Во-первых, я отдал туман на экспертизу. Действительно, ничего особенного, но синтез всего лишь десяти миллилитров точно такого же продукта, который я заказал, обошелся мне в полторы тысячи федерал-марок, а стабильность и звукопередающие свойства искусственный туман сохранял всего лишь в течение двадцати пяти минут. Для полноценного концертного выступления этого явно недостаточно. Во-вторых, я уже договорился с «Космос-сервисом» о долгосрочном фрахте пяти танкеров. На Луне я присмотрел продающийся почти задаром старенький заводик, на котором некогда производили кислородную смесь для лунных куполов. После небольшой реконструкции мы сможем использовать его для фасовки тумана в баллоны различной емкости. Ну, конечно же, нужно будет придумать красочную, броскую этикетку и фирменный товарный знак. – Тремя быстрыми взмахами руки Чейт начертал в воздухе некий каббалистический символ, после чего невинным голосом закончил: – Для всего этого нужен начальный капитал. – И где же ты собираешься его искать? – спросил Кислов, на которого энтузиазм Чейта не произвел почти никакого впечатления. – Как я понимаю, ты решил организовать серьезное предприятие, а денег у тебя для этого нет. – Не то чтобы совсем нет, – поправил его Чейт. – Но явно недостаточно. Для этого я и прилетел, – демонстрируя себя во всей красе, Чейт развел руки в стороны, – чтобы решить денежную проблему. Я хочу предложить всем эльфийским колонистам стать партнерами, сделав первоначальный взнос ну, скажем, в размере годового заработка, перечисляемого на их счета АСКОП. Все равно сейчас они живут на всем готовом, а деньги лежат мертвым грузом. Что ты на это скажешь? Кончики пальцев Кислова выбили на крышке стола замысловатый ритмический рисунок. Секунду подумав, он решительно прихлопнул его сверху ладонью. – Нет! – Управляющий еще раз для верности хлопнул ладонью по столу. – В результате твоей авантюры люди могут остаться не только без колонии, но и без денег. – Примерно такого ответа я и ожидал от тебя, – улыбнулся Чейт как ни в чем не бывало. – Но ты забыл, что теперь я полноправный член нашей маленькой колонии. – Чейт помахал в воздухе подписанным Кисловым заявлением. – А поэтому я имею право обратиться к остальным жителям Эльфа, не испрашивая на то твоего особого разрешения. Да и не это главное. Не ты ли сам в последнюю нашу встречу проливал горючие слезы по поводу предстоящей безвременной кончины твоей распрекрасной колонии? Теперь я говорю тебе, что знаю, как ее сохранить, а ты в ответ мямлишь что-то весьма маловразумительное о возможном риске. Ты знаешь, как добиться успеха без риска? Или у тебя есть какие-то другие идеи? * * * Среди многих других несомненных достоинств Чейта была еще и способность убеждать людей. Послушав в течение пятнадцати минут разговор двух специалистов в совершенно незнакомой ему прежде области, он мог после этого вести с ними вполне аргументированный диспут, а при удачном стечении обстоятельств мог даже выйти из него победителем. Поэтому общее собрание эльфийских колонистов длилось недолго – после двадцатиминутного выступления Чейта и десятиминутного обсуждения было принято решение о создании акционерного общества закрытого типа «Эльфийский Туман». Кислов в обсуждении не участвовал, предоставив колонистам самим решать свою судьбу. Он был уверен в деловой хватке Чейта, знал, что если тот брался за какое-то дело, то шел до конца, упираясь, как дикий бык, которого тащат на бойню, стремясь доказать всем, и в первую очередь самому себе, что выбор его был правильным. Бывало, что он оказывался без выигрыша, но свое кровное возвращал всегда. И в то же время Кислов, как ни старался, не мог заставить себя поверить в то, что колония сможет существовать, экспортируя туман, которым до этого только дети забавлялись. Свое мнение Кислов оставил при себе. А между тем, независимо от мнения старшего управляющего колонии, запущенный Чейтом маховик стремительно набирал обороты. Получив доверенность на право распоряжаться деньгами «Эльфийского Тумана», Чейт улетел на Землю, чтобы оформить покупку лунного завода, заключить контракты с работниками, которые будут заниматься фасовкой тумана, и задействовать специалистов по маркетингу. На Эльфе колонисты приступили к расчистке площадей для посева новых рисовых полей. Самыми популярными людьми на Эльфе стали трое молодых парней, выписывающих музыкальные журналы через Всеобщую коммуникационную сеть. Теперь их запоем читала вся колония, с нетерпением ожидая начала широко рекламируемого турне группы «Умберто Эко». Каждого из участников группы колонисты знали по имени и даже придумывали им ласковые прозвища. И наконец – свершилось! Музыканты из «Умберто Эко» дали свой первый сольный концерт на Земле, в Москве. Билеты, несмотря на явно завышенные цены для группы, практически неизвестной широкой публике, были полностью распроданы за две недели до концерта. В день же самого концерта стоимость билетов, продаваемых перекупщиками с рук, перекрыла номинальную в двенадцать раз. Эффект от концерта превзошел все ожидания. «Роллинг Стоунз» и «Билборд» посвятили этому событию целые развороты. А телетехники кусали локти от отчаяния, потому что в записи звук получился самым обыкновенным, не идущим ни в какое сравнение с тем, что наполнял зал. Зрители, смотревшие концерт у себя дома, не могли понять, чем же вызван столь бурный, неподдельный восторг заполнившей зал публики. А это могло означать только одно – меломаны, привыкшие наслаждаться музыкой, не выходя из дома, что было гораздо комфортнее и намного дешевле, снова повалят на стадионы и концертные площадки. В интервью после концерта музыканты «Умберто Эко», как и было условлено, упомянули об эльфийском тумане, но сделали это вскользь, между прочим, так, что у слышавших их сложилось мнение, что вовсе не эльфийский туман стал причиной столь неожиданного и громкого успеха группы. Но этот момент не ускользнул от внимания Чейта, который через своего агента пригрозил музыкантам, что оставит их без тумана, если и следующее интервью будет выдержано в том же духе. Музыканты сразу же осознали свою ошибку, покаялись в грехах, и уже после следующего телеинтервью, имевшего место перед их выступлением в Берлине, абсолютно всем стало ясно, что такое эльфийский туман и что представляла бы собой группа «Умберто Эко» без него. На эльфийскую колонию обрушился шквал посланий, переданных по электронной почте с пометками «Срочно» и «Чрезвычайно срочно». Кислова приводили в ужас пачки конвертов экспресс-почты, которые по существующему правилу имел право вскрывать только он, старший управляющий колонии. А что их вскрывать, когда и без того было ясно, что в каждом из них содержалось то же, что и во всех остальных: заявки, просьбы, требования прислать, одолжить, продать ту или иную порцию эльфийского тумана. Представители музыкального агентства «Звук из Кремля», быстро сориентировавшиеся в сложившейся обстановке и смекнувшие, что ставка, сделанная ими на группу «Умберто Эко», имеет хорошие шансы в самое ближайшее время оказаться проигрышной, предложили руководству компании «Эльфийский Туман» самому назвать цену, за которую оно согласилось бы предоставить эксклюзивное право использовать свою продукцию только исполнителям, сотрудничающим с их агентством. Кислов высказал мнение, что над этим предложением стоит подумать. Но Чейт потребовал ответить «Звуку из Кремля» решительным отказом, что и было сделано незамедлительно. – Не имеет смысла зацикливаться на одном клиенте, когда перед нами вся Вселенная! – объяснил Чейт свое решение на общем собрании акционеров. Собрание приняло решение не удовлетворять никакие индивидуальные заказы, а пустить весь товар в продажу через торговую сеть. Цену установили самую минимальную, рассчитывая сделать сбор за счет высокого товарооборота. Эльфийский туман представлял собой продукт одноразового использования, а потому и спрос на него должен был все время оставаться на стабильно высоком уровне. * * * Вскоре на Эльф прибыла первая партия из закупленного Чейтом оборудования. Несколько видоизмененные воздухозаборные системы монтировались под днищами самодвижущихся сельскохозяйственных платформ на антигравитационной тяге. Платформы плыли над рисовыми полями, затягивая туман в надувные полимерные емкости, которые затем флаерами доставлялись к месту посадки грузовых челноков. На орбите планеты ждали загрузки танкеры, готовые взять направление в сторону Земли. В день окончания грандиозного турне «Умберто Эко» первая партия эльфийского тумана была выброшена на рынок. Товар был раскуплен в мгновение ока. Основную часть скупили дилеры, работающие на агентство «Звук из Кремля», которое рассчитывало таким образом оградить себя от конкурентов. Но компания «Эльфийский Туман» имела возможность насытить своим товаром любой, самый прожорливый рынок, и очень скоро «Звук из Кремля» убедился в бессмысленности затеянной им борьбы. Теперь каждый музыкант, который хотел порадовать слушателей на своем концерте отменным звуком, мог свободно купить эльфийский туман в магазине или заказать необходимое количество через сеть агентств по доставке товаров. За три месяца акционеры «Эльфийского Тумана» вернули свои деньги. А еще через месяц колония на Эльфе досрочно отказалась от помощи АСКОП, заявив о своей полной самостоятельности. Теперь все необходимые товары доставляли на Эльф танкеры, идущие за очередной порцией тумана. Чейт оказался прав в своих прогнозах, утверждая, что в скором времени ни один музыкант не посмеет выйти на сцену, не прихватив с собой баллончик с эльфийским туманом. Дольше всех держались исполнители симфонической музыки и классического джаза, но в конце концов и они поняли, что показное игнорирование эльфийского тумана отнюдь не прибавляет им популярности, и тоже начали использовать его в своей концертной практике. Старенький лунный заводик уже не справлялся с выпуском требуемого объема продукции, и рядом с ним возводился новый корпус. Готовились к открытию и еще два завода по фасовке эльфийского тумана: на Антее-2 в системе Сириуса и на второй луне планеты Дерни в системе Прок. Чейт редко бывал на Эльфе. Он постоянно находился в разъездах, гоняя свой персональный глиссер от одного звездного центра к другому. Он считал своим долгом лично контролировать своевременность поставок эльфийского тумана в сеть специализированных магазинов. Колония на Эльфе стремительно разрасталась. Прилетали новые колонисты, шло строительство новых поселков. Поселок на берегу озера, тот самый, с которого когда-то начиналась эльфийская колония, постепенно превращался в большой современный город, которому суждено было стать столицей Эльфа. Бывая на Эльфе, Чейт в шутку предлагал назвать город то Чейт-сити, то Кисловодск, но за городом само собой утвердилось название Стим-сити. Рисовых полей, засеянных в первый год после начала «туманного» бизнеса, оказалось более чем достаточно для удовлетворения спроса на эльфийский туман, и Кислов, теперь уже в должности губернатора, решил снова вернуться к своей старой идее создания на Эльфе ландшафтных заповедников с целью привлечения на планету любителей туризма и активного отдыха в горах. Новый скачок спроса на эльфийский туман произошел после того, как в одной из студий звукозаписывающей компании «Атлантик» техники нашли способ записи звука, получаемого в результате использования эльфийского тумана. Сложность заключалась в том, что для адекватного воспроизведения записи требовался все тот же эльфийский туман. «Атлантик», а следом за ней и другие звукозаписывающие компании приступили к выпуску мини-дисков с пометкой «Эльф-звук», которая означала, что при воспроизведении записи помещение, в котором происходило прослушивание, необходимо заполнить эльфийским туманом. Не остались в стороне и производители бытовой техники, и вскоре на рынке появились первые музыкальные центры с системой «эльф-звук». Система звуковоспроизведения в них была совмещена с компактным распылителем и магнитным клапаном, который в зависимости от частоты и громкости звука выпускал из подсоединенного к нему баллона требуемое количество эльфийского тумана. Компания «Эльфийский Туман» быстро наладила выпуск компактных баллончиков, совместимых с клапанами музыкальных систем «эльф-звук». После этого потребовалось совсем немного времени, чтобы на систему «эльф-звук» перешли студии телевещания и видеоиндустрия. Последним бастионом, который пал под натиском «эльф-звука», стал театр. Спрос на продукцию компании «Эльфийский Туман» стабилизировался. Производственная машина, запущенная Чейтом, работала бесперебойно, и он сам смог наконец-то перестать наматывать гигантские концы из одного конца Галактики в другой и осесть на Эльфе, заслуженно пожиная плоды со вспаханного и засеянного поля. В центре Стим-сити был возведен огромный концертный зал, оборудованный наисовременнейшей системой «эльф-звук», в котором нередко выступали музыкальные знаменитости первой величины. Занимаясь приглашением звезд, Чейт руководствовался при этом исключительно собственным вкусом, но вскоре между артистами началась настоящая борьба за право выступить в «Стим-холле», на концерты в котором собиралась самая изысканная и богатая публика со всей Галактической Лиги. Прилетев на выступление какой-нибудь заезжей знаменитости, именитые гости обычно задерживались на Эльфе еще на день-другой, чтобы отдохнуть и осмотреть местные достопримечательности. И тут уже отводил душу Кислов, отправляя гостей по своим туристским маршрутам. * * * На первый сигнал надвигающейся беды не обратил внимания никто. ДажеЧейт, на которого порой снисходила способность проникать в потаенную, скрытую от всех остальных суть самых, казалось бы, незначительныхсобытий, на этот раз всего лишь посмеялся, услышав новость. – Ты слышал что-нибудь об эльф-наркомании? – задал он вопрос Кислову, когда они в субботу вечером по уже сложившейся традиции пили пиво с раками в баре «Стим-холла». Обычные земные раки, запущенные в озера Эльфа кем-то из колонистов еще в первый год существования колонии, прекрасно там прижились и давали огромный приплод. – Нет, а что это за штука? – спросил Кислов без особого интереса, поскольку в данный момент все его внимание было сосредоточено на рачьей клешне. – Два дня назад прочитал в электронной версии газеты «Вечерний звон», – хмыкнув, начал было рассказывать Чейт. – Ты читаешь желтую прессу?! – с деланным удивлением ужаснулся Кислов, в который уже раз подловив друга на интересе к пресловутой газете-сплетнице. – Водится за мной такой грешок, – хлебнув пива, признался Чейт. – Ну и что там напечатали на этот раз? Чейт снова хмыкнул, сделал еще один большой глоток из кружки и обтер губы тыльной стороной ладони. – Юнцы 16—18 лет запираются в комнате, законопачивают все щели, напускают эльфийского тумана, так что друг друга не видят, и включают метроном. И, представь себе, балдеют от этого. – Я не склонен верить тому, что печатает «Вечерний звон», – покачав головой, сказал Кислов. – Неделю назад в нем было написано, что неумеренное потребление пива с раками приводит к снижению потенции и ухудшению мозговой деятельности. – Бред какой! – презрительно фыркнул Чейт. – Вот и я о том же, – кивнул Кислов, перетягивая за клешню самого большого рака с блюда на свою тарелку. – Мерный, однообразный звук действительно способствует погружению в транс, – просто рассуждая вслух, произнес Чейт. – А если он к тому же во много раз усилен и очищен при помощи эльфийского тумана, когда у человека возникает ощущение, что он погружен в растворенный в воздухе звук, что он сам становится звуком… А, черт его знает! – Все равно не понимаю, при чем здесь наркомания? – недоумевающе поднял брови Кислов. – Разве медитация запрещена законом? Скорее всего это просто образное выражение. Журналистский трюк, чтобы привлечь внимание читателей. – Скорее всего, – с готовностью согласился Чейт. * * * Но вскоре сообщения об эльф-наркомании появились и в других, солидных и отвечающих за свои публикации изданиях. Приходили они с разных планет, из удаленных друг от друга метрополий и с каждым разом становились все более тревожными и угрожающими. Люди, пробовавшие эльф-наркотик, рассказывали, что под мерный стук метронома они сначала как бы проваливались в черную, безмолвную темноту, затем вдалеке появлялся яркий свет, который, приближаясь, расширялся, охватывал собой всю бесконечность пространства, и вскоре человек уже парил в серебристых облаках на волне ни с чем не сравнимого блаженства. Он ощущал себя огромным, как Вселенная, вмещал в себя все мироздание, мог зажигать и гасить звезды, как мячики подбрасывать планеты. Именно на этой стадии полностью обрывалась связь сознания с реальностью. Если не вмешивался кто-то со стороны и не помогал человеку выйти из этого состояния, то он мог пребывать в нем бесконечно долго. Ему уже не требовался ни эльфийский туман, ни пощелкивание метронома – все дальнейшее зависело только от выносливости организма. Зачастую подобные психологические эксперименты заканчивались трагически. У выведенных из транса наркоманов наблюдалась амнезия, выпадение отдельных блоков памяти. Одни из них теряли способность читать или считать, другие напрочь забывали личные имена, третьи не могли понять, чем «правое» отличается от «левого», или не знали, для чего нужна за столом вилка. Бывали и более тяжелые случаи, когда память исчезала полностью и человек переставал реагировать на какие-либо сигналы, поступающие извне. Стихийно возникшие общественные комитеты борьбы с этой напастью обращались к правительственным органам с требованием запретить продажу эльфийского тумана. – Да что они себе позволяют? – негодовал, слушая очередную сводку новостей, Чейт. – В XX веке некоторым идиотам приходило в голову нюхать бензин, но, к счастью, тогда никто не додумался запретить переработку нефти и вернуться к конной тяге! Никому не позволено становиться на пути прогресса! Между тем волна эльф-наркомании нарастала. Общественное мнение относило это на счет дешевизны и вседоступности эльфийского тумана. Первый закон о запрете на продажу и ввоз эльфийского тумана был принят на Обероне-25, жители которого всегда отличались консервативностью и пуританскими взглядами на жизнь. – Ничего страшного, – прокомментировал это сообщение Чейт. – Из-за своего порядкового номера оберонцы испытывают комплекс неполноценности и постоянно норовят выкинуть какой-нибудь фортель. Но оказалось, что требовался только прецедент. Вслед за Обероном-25 отдельные планеты и целые конфедерации начали спешно объявлять эльфийский туман вне закона. Один за другим закрывались заводы по фасовке эльфийского тумана. На стационарных орбитах над Эльфом зависла целая эскадра порожних танкеров. Чейт снова оседлал свой глиссер и неделями пропадал вдали от Эльфа. Он спорил, доказывал, подтверждал свои доводы неоспоримыми выводами специалистов, стучался в двери различных комитетов, собирал комиссии независимых экспертов, но даже его неукротимая энергия не могла остановить начавшийся процесс. До последнего держались Земля и Марс – исторические столпы демократии. Но даже там общественное мнение оказалось сильнее устоявшихся традиций. – Наш последний лозунг: «Эльфийский туман – для Эльфа», – мрачно возвестил Чейт, заявившись к Кислову с бутылкой водки. – Поднимем тост светлой памяти компании «Эльфийский Туман». – Слишком пессимистично, – сказал Кислов, но тем не менее достал рюмки и сходил на кухню за закуской. – А чему радоваться? – блеклыми глазами посмотрел на него Чейт и, тяжело вздохнув, наполнил рюмки. – Погибло самое грандиозное дело всей моей жизни. – Ну, жизнь на этом еще не кончается. – Какое там, – безнадежно махнул рукой Чейт. – Благодаря туману Эльф стал самостоятельной планетой, – начал приводить свои доводы Кислов. – Теперь о нас знает практически вся Галактическая Лига. Да и туристический бизнес у нас неплохо поставлен. Чейт молча отсалютовал стопкой и опрокинул ее содержимое в рот. Кислов тоже выпил и, закусив, продолжал: – Запретить эльфийский туман на Эльфе не сможет никто. Теперь у нас не будет отбоя от звезд, желающих выступить в «Стим-холле», и от меломанов, мечтающих послушать настоящий эльф-звук. – Все-это-не-то, – четко выговорил Чейт. – Баловство все это, а мне нужно настоящее дело. Вот ты реализовал свою мечту – создал на Эльфе индустрию отдыха на лоне первозданной природы – и теперь испытываешь наслаждение, выгуливая своих туристов по полям, по лесам, по горам, по ущельям. Демонстрируешь им чудеса Эльфа… Внезапно Чейт умолк, налил себе водки и быстро выпил. В глазах его появился знакомый Кислову блеск. – В чем дело? – с тревогой спросил губернатор Эльфа. – Когда-то давно ты говорил мне об ущелье, в котором эхо звучит сто раз, – напомнил ему Чейт. – Всего лишь пятьдесят два, – поправил Кислов. – Пусть пятьдесят два, – все равно много. – Чейт задумчиво прикусил ноготь на большом пальце. – Ущелье Паоло, – уточнил Кислов. – Оно включено почти во все туристические маршруты. – И туристам нравится? – Еще как! – Всем без исключения? – Лично я недовольных не видел. А сам-то ты так ни разу там и не был? – Чувствую, что скоро придется побывать. Так, – Чейт решительно отставил бутылку в сторону и положил руки на стол – прочно, надежно. – Ущелье Паоло из туристских маршрутов мы исключаем. – Кто это – мы? – Компания «Эльфийское Эхо»! – Что?! – Кислову показалось, что он ослышался. – Именно то, что ты слышал, – кивнул Чейт. – Компания «Эльфийский Туман» реорганизуется, и отныне будет называться «Эльфийское Эхо». – Ты собираешься продавать эхо? – А почему бы и нет, если нигде больше такого нет. – Но кто станет покупать эхо? – Нашлись же покупатели на туман, значит, продадим и эхо. – Чейт назидательно поднял вверх указательный палец. – Главное – решить вопрос с упаковкой.