– Если надо, мы можем и свое... А! Придумал. Есть!

Все с опаской посмотрели на него. А Лысюра вылез на парту и замахал руками.

– Надо добавить еще и "почему"!
– выкрикнул он, как на общешкольном митинге.

– Что - почему?
– не понял Макар.

– Ну, у них называется: "Что, где, когда?". А у нас будет называться: "Что, где, когда, почему?". Сила!

Наступила тишина. Лысюра осторожно слез с парты.

– А что?
– Олег встряхнул чубчиком, будто отгонял назойливую муху.
– Почему... почему... А почему - "почему"?

Лысюра ударился в пояснения:

– Они ведь отвечают только на вопросы: что произошло, где и когда. А мы еще должны ответить и почему.

– А зачем?
– спросил Макар.

– Как зачем?
– загорячился Генка.
– Что, где и когда - это каждый знает. А вот почему - не знает.

– Не понял, - сказал Живцов.
– Например?

– Н-ну... например, - промямлил Генка, и глаза его забегали, например...

– Например, - вмешалась Даша, - все мы знаем, что: тебя избрали старостой класса; где: вот здесь; когда: после уроков, в начале учебного года; а почему - никто не знает.

– Потому что очень любит командовать!
– подхватил Макар.

– Ну, ты...
– надвинулся на него Лысюра.
– Поосторожнее!

– Ладно, ладно, - успокоил их Живцов.
– Так и назовем команду знатоков и находчивых. А турниры будут называться: "Что, где, когда?".

– И "почему"!
– опять добавил Генка.

Долго спорили и голосовали, и каждый раз Лысюра настырно лез со своим "почему", так что в конце концов его стали называть "Почемучкой". Все это вспомнилось Макару, пока он читал объявление. Тут на него откуда ни возьмись налетел Зина Живцов.

– Готовься к турниру! Будешь защищать честь класса.

Макар отшатнулся:

– А почему я... должен защищать? Других нету, что ли?

– Эх ты! А мне еще Поспелова расписывала: "Синицын покажет!" Прямо наседала. И мы решили записать тебя в команду, как знатока... то есть как знающего... Ты ведь в последнее время стал очень знающим!

– Постой!
– схватил его за рукав Макар.
– Поспелова... так говорила?

– А то кто же? Но видно, плохо еще тебя знает, - Зина пренебрежительно махнул рукой.

– Ну ладно, ладно, - оборвал его Синицын.
– Нельзя уж и пошутить. Нервные все стали... Я ж не отказываюсь. Записывай в свой "Любознательный".

– Вот это другое дело!
– обрадовался Живцов.
– Давно бы так. Готовься с сегодняшнего дня. А то знаешь они какие, "альбатросовцы"?

– Какие?
– насторожился Макар.

– Таких вопросов насуют - у-у-у! Только держись. И где они их откапывают? Даже в "Детской энциклопедии" такого не найдешь. Так что берись за дело.

– А зачем мне браться?
– хмыкнул ему вслед Синицын.
– Я на любой вопрос отвечу не глядя.

И довольный собой, подался в класс. А увидев Дашу, небрежно заметил:

– Тут только что Живцов ко мне привязался...

– Почему?
– остановилась Поспелова.

– Выручай, говорит, иначе положит нас четвертый "Б" на обе лопатки.

– Ну, а ты что?
– Дашины глаза блеснули.

Синицын пожал плечами.

– Пришлось согласиться. Ладно, говорю, разделаю их...

– И хвастун же ты!

– Чего хвастун, чего хвастун?
– закипятился Синицын.
– Сама увидишь!

– Уви-и-идим, - протянула многозначительно Даша.

КОТ ВЕЛИЧИНОЙ С КИТА

Пионерская комната гудела, как перед началом киноутренника. Старшая пионервожатая Влада Изотовна, румяная, с веселыми ямочками на щеках, наводила порядок:

– Четвертый "А" садится у этой стены, а четвертый "Б" - сюда. Лысюра, Лысюра, ваше место там.

Наконец команды разместились и начали сверлить друг друга глазами.

– Начинаем!
– объявила Влада Изотовна.
– Капитаны команд, жребий.

В команде "Альбатрос" поднялся длинный Пашка Многолет. Живцов и Пашка подошли к вожатой.

– Белые начинают, - сказала она, чуть приоткрывая шахматную коробку, где тарахтели две пешки. Живцов с усилием просунул в щель руку и вытянул черную. "Альбатросовцы" заревели.

Многолет улыбался до ушей. Он пошептался о чем-то с командой и вышел на середину.

– Первый вопрос!
– крикнул он хрипло и зачем-то вытаращил глаза.
– Сколько всего воды на Земле?

Наступила тишина, как в пустом зале.