– Предутренний, говоришь, – Егоркин посмотрел на часы. – На моих одиннадцать двадцать три.

– А у меня три пятнадцать, – сказал, проверив часы, Игоряша.

– Семь сорок, – гордо заявил Стецук. – Мои часы меня никогда не подводили! «Командирские»! Ручной сборки!

– А мои вообще стоят, – обиделся Пущин.

– Ситуация хреновая, – подвел итог Петрович.

Все согласно закивали в ответ.

– Всем привет! – помахал рукой явившийся из тумана Макарычев. Вместе с ним – Муратов и Ерохин. – Что обсуждаем?

– Сложившуюся хреновую ситуацию, – живо отрапортовал Стецук.

– А вот, значит, как, – Макарычев скинул с плеч рюкзак, поставил его на землю и достал из переноски кота. – Все в сборе?

– Да вроде все.

– Ну, вот и славно… Стецук, подержи кота.

– Это еще зачем? – непонимающе сдвинул брови ефрейтор.

– Тебе что, трудно? – Макарычев сделал шаг вперед и протянул Стецуку кота.

– Да ну его, – Стецук спрятал руки за спину.

– Это приказ, ефрейтор.

– Слушай, Серега, кончай…

– Я повторяю – приказ.

– А, черт с тобой! – Стецук схватил кота и прижал его к груди. Видно, слишком сильно прижал – Спиногрыз принялся недовольно выкручиваться. – Ну, что, доволен?

– Вполне, – усмехнулся Макарычев. – А теперь пусть каждый подержит на руках Спиногрыза. Чтобы мы могли быть уверены, что среди нас нет рипов.

– И я тоже? – кокетливо улыбнулась Тарья.

– Королева, – сержант прижал ладонь к груди и слегка наклонил голову, – как всегда, вне подозрений.

– Так, значит, ты меня за рипа держал? – Стецук отдал кота Дергачеву. – Так, что ли, получается?

– Так же, как и всех.

– А почему с меня начал?

– Потому что своими глазами видел, как тебе перерезали горло, – Макарычев достал из кармана армейский жетон и вложил его Стецуку в ладонь. – Держи, на память. Только, боюсь, он исчезнет, как только мы отсюда выберемся.

Ефрейтор посмотрел на жетон и прикусил губу.

– Слушай, а как же они так быстро успели мой рип заделать?

– Спроси у специалиста, – сержант кивнул на Петровича.

– Ты помнишь, что с тобой было после того, как тебя схватили? – опередил ефрейтора Петрович.

– Смутно. – Ефрейтор погладил ладонью затылок. – Они мне по башке чем-то здорово заехали.

– Кто именно, помнишь?

– Поп, – пришел на помощь ефрейтору Муратов. – Тот самый, что с нами ужинал. Отец Иероним.

– Не, – покачал головой Стецук. – Когда мне по голове дали, отец Иероним прямо передо мной в дверном проеме стоял.

– Верно, – согласился Муратов. – Только там четверо попов было. И еще один незнакомый нам тип с бородой.

– Тебя тоже вырубили? – спросил у Муратова Петрович.

– Нет. Мне руки связали, рот заткнули и мешок на голову надели.

– И что было потом?

– Потом нас куда-то повели… Вернее, меня повели. А Олега, должно быть, следом тащили.

– Долго шли?

– Да не очень…

– Пол был ровный?

Муратов задумался.

– По-моему, наклонный.

– Ну, вот вам и ответ, – Петрович развел руки в стороны и взглядом победителя обвел всех присутствующих. – Их завели в башню, где имелись уже почти готовые заготовки для рипов. Болванки, которым лишь требовалось придать законченную форму.

– Все равно странно, – обхватил подбородок ладонью Стецук. – Чтобы так быстро изготовить точную копию…

– Да не переживай, – хлопнул его по плечу Макарычев. – Рип, честно говоря, так себе был. Он даже слова не произнес. Стоял на коленях со связанными за спиной руками и ждал, когда его прикончат.

– Стецук дело говорит, – указала на ефрейтора пальцем Тарья. – Если у рипа уже сформировался костный скелет тела и лица, то придать ему новую форму не так-то просто. Можно, но на это нужно время. Если же рип-болванка совсем сырая, так и подавно уйма времени требуется, чтобы довести ее до ума.

– Но ты же сама видела…

– Видела. И меня это удивляет.

– Слушайте, не о том мы сейчас говорим! – взмахнул обеими руками сразу Портной. – Дым накрыл нас рядом с Антиповым домом. Скорее всего, мы не успели далеко от него уйти. Вокруг бродят рипы, готовые нас убить, а мы, вместо того чтобы бежать без оглядки, стоим тут и обсуждаем совершенно не относящиеся к делу вопросы!

– Так нет же рипов.

– И дома нет.

– И поселка.

– Не могли же мы за несколько минут учесать черт знает куда.