– А если я откажусь? – на всякий случай поинтересовался Сирх.

Незнакомец усмехнулся и покачал головой.

– Надеюсь, что у тебя сохранилось достаточно здравого смысла для того, чтобы поступить так, как я тебе советую.

Человек в черном плеснул вина себе в бокал и не спеша, с наслаждением выпил. Поставив пустой бокал на стол, он поднялся на ноги.

– Что ж, я сказал все. Теперь тебе, Сирх, решать, как поступить, – тонкие губы незнакомца изогнулись в саркастической усмешке. – Провожать меня не нужно, я сам найду дорогу.

Коротко кивнув преподобному и даже не взглянув в сторону оторопело взирающего в пустоту Миноса, человек в черном быстрой и решительной походкой направился в сторону галереи, ведущей через дом к выходу из поместья Сирха.

Неподвижно сидя в своем шезлонге, Сирх как завороженный, не отрываясь, провожал взглядом удаляющегося таинственного незнакомца. Он даже не попытался задержать его, чтобы задать все вопросы, которые, словно мигаты в жаркий полдень, роились у него в голове.

Кто был сей загадочный визитер?.. Пытаясь проникнуть в эту тайну, придешь только к тайне… Но почему-то Сирх был твердо уверен в том, что больше никогда не увидит этого поразительного человека. Несомненно, его сегодняшний гость был куда сильнее и мудрее самого Граиса… Да и человек ли он был?..

Как только дверь скрыла от взгляда Сирха незнакомца в черном, преподобный почувствовал, что к нему снова возвращается способность двигаться. Проведя ладонями по влажному лицу, Сирх встряхнул головой и потянулся было к графину с вином, чтобы с его помощью окончательно избавиться от нервного напряжения. Однако, вспомнив слова, сказанные незнакомцем относительно чрезмерного употребления алкоголя, преподобный вместо столь заманчивого графина взял в руку чашку с ягодами бельт.

Кидая ягоды одну за другой в рот и выплевывая обсосанные косточки на пол, Сирх наблюдал, как постепенно приходит в себя Минос. Вид у Миноса был, словно после трехдневной беспробудной пьянки: помятое лицо, блуждающий взгляд, неверные, как у сомнамбулы, движения.

– Выпей вина, – посоветовал приятелю Сирх.

Минос отрицательно потряс головой.

Поставив чашку с ягодами на стол, Сирх взял другую, наполовину наполненную водой, в которой еще плавало несколько небольших осколков льда, и опрокинул ее над головой Миноса. Запрокинув голову назад, Минос со свистом втянул в себя воздух сквозь крепко стиснутые зубы.

– Ну как? – усмехнувшись, поинтересовался Сирх. – Очухался?

Минос наклонился вперед и потер ладонью мокрую шею.

– Проклятие… – тяжело выдохнул он. – Что этот тип со мной сделал?..

– Ты слышал, о чем шел разговор между нами? – не обращая внимания на причитания Миноса, спросил Сирх.

– Да, – кивнул тот.

– В таком случае, ты знаешь, что тебе предстоит сделать?

– Послушай, преподобный, – Минос поднял взгляд на Сирха. – Неужели ты и в самом деле собираешься последовать совету этого… – Не найдя нужного слова, Минос неопределенно взмахнул рукой в воздухе. – Ты же видел, на что он способен… С ним опасно иметь дело!

– Тебе предстоит иметь дело не с ним, а со мной, – подавшись вперед, негромко произнес Сирх.

– Нет, – решительно тряхнул головой Минос. – Я отказываюсь в этом участвовать.

– Не смеши меня, Минос, – похлопал приятеля по плечу Сирх. – Ты, может быть, и трус, но не безумец же? Тебе ведь превосходно известно, что последует за твоим отказом… Ну?..

Обеими руками Минос откинул назад мокрые волосы и посмотрел в бездонное, ослепительно голубое небо. Во взгляде его, пронзающем пустоту, была только отчаянная обреченность пойманного в ловушку зверя.

– Когда я должен отправляться? – не глядя на преподобного, спросил Минос.

– Ты уже должен быть в пути, – ответил ему Сирх.

В тюрьме Граиса посадили не в камеру, а в железную клетку, толстые прутья которой были завязаны в перекрестьях узлами, словно над созданием ее потрудился некий, оставшийся неизвестным, титан. Клетка была квадратной, вдоль каждой из ее стенок можно было сделать три небольших шага. Кандалов с Граиса не сняли, поэтому он просто сел в углу, поджав под себя ноги. Трое шалеев, сменявшиеся так часто, что Граис даже не успевал привыкнуть к их лицам, не спускали с пленника глаз, как будто опасались, что он может исчезнуть прямо из клетки.

Одним несомненным преимуществом клетки по сравнению с камерой, в которой содержался Граис в столичной тюрьме, было то, что в ней не царили изнуряющая духота и смрад. К тому же и покормили пленника совсем неплохо, – той же кашей с мясом, которую ели и сами стражники, – после чего ему позволили вдоволь напиться воды.

Из разговоров шалеев Граис узнал, что на рассвете следующего дня его должны отправить в Халлат, где сам наместник вынесет ему приговор. Ксенос был спокоен – время у него в запасе еще имелось. Хотя из-за глупейшей истории с побегом из столичной тюрьмы, четыре дня ушло только на то, чтобы добраться до Меллении, увидеть Сирха и убедиться в том, что его бывший ученик превратился в слабого, больного старика.