— А это что? Ты говорил, что это твой знак!

— Говорил? — удивился калика.

— Клянусь!

— Гм, это когда же...

— А в монастыре, где ты взял золотую ветвь. Кстати, ты даже не показал своему русу. Там я видел твой знак, монахи указывали. Олег, ты зубы не заговаривай. Говорил! Я еще подумывал, что неплохо бы так же научиться предвещать свою дорогу. А потом раздумал. Не рыцарское это дело.

Калика поспешно поднял мешок, вдел руки в лямки. Лицо было смущенное, словно рыцарь указал на расстегнутые портки:

— Пойдем. Неча в глаза тыкать детскими шалостями. Ну, пусть не детскими, но сила приходит много раньше мудрости. Или мудрость весьма отстает от мощи рук. По тебе видно. Мало ли, что отметился! Всего-то разок.

— Два, — уличил Томас. Присмотрелся, заорал радостно, — три!

Калика раздраженно отмахнулся, но как-то излишне поспешно, направился в сторону стены тумана. Не объяснишь, что кто-то взрослеет быстро, а кто-то еще долго живет в детских мечтаниях, взрослеет медленно, даже с седой бородой уже, умен и степенен, а детскость проглянет то в одном, то в другом... Но шел чересчур быстро, словно не хотел, чтобы рыцарь увидел скалу и с той стороны.

Томас догнал, спросил заинтересованно:

— Так говоришь, здесь уже проходил?

— Здесь... и не здесь, — ответил калика, не оборачиваясь.

— Как это?

— Здесь было по-другому. Пустыня, а теперь народу тьма. Где стояли высокие горы, теперь черт-те что... Чудовищ было больше, но я их знал. Это не то, что новые, из христианского мира... Правда, и те чудища были не мед. Помню, как достала та хищная тварь, что, как свихнутая, металась над пылающим озером! Ну, вроде птицы, только еще больше летучей мыши... так, с индюка. Оранжевая, нет, желтовато-песочная вся. Верещала, я застывал, молодой был. А еще и плевалась огнем. Да так мощно и метко, что куда там даже призрачным гусям! Я сколько пытался в нее попасть из-за скалы, но носилась, как угорелая, к тому же живучая, как не знаю кто! Я уж и не знаю, сколько на нее магии потратил, совсем обессилел. И не всегда ж промахивался. Чувствую, скоро простые мухи затопчут... Тогда плюнул на все, не останавливаться же из-за такой гадкой твари, ну и...

— Ну и?

— Ну и применил кое-что из т е х заклятий.

Он скривился, и Томас понял по его лицу, что то ли не так уж, чтоб совсем запрещенные заклятия, у этих проклятых язычников ничего святого нет, а как бы не совсем этичные. Кто к ним прибегает, старается помалкивать, чтобы не терять уважения других магов. Иначе выгонят, еще и по шее надают. Разве что совсем уж пропащие говорят о таком.

Томас сказал настойчиво:

— Какие?

— Не знаешь? — удивился тот. — Я уже нетвердо помню, это давно было... да и воспользовался только разок... что-то вроде айдэбучер... или айдэсатан...

На лице калики выразилось отвращение. Томас понял, что его друг еще не совсем пропащий язычник. Но с другой стороны, как же пройти, уповая только на свою силу, отвагу и ловкость?

— Торопился, видать, — сказал он сочувствующе.

— Работать надо было, — ответил калика раздраженно. — Когда с каждым драться по отдельности, ключи искать... а добраться до конца хотелось. Ты присматривайся к тучам, ладно? Что-то с ними неладное.

Томас ощущал неимоверную тяжесть над головой, там в самом деле двигались каменные громады, а когда задевали друг друга краями, грохотало, как будто незримый великан скреб гигантским ножом по исполинской сковороде. От туч падали угольно черные тени, бежали быстро как стадо скачущих зверей, хищных и злобных, подминали камни, скалы.

— Только что-то? — пробормотал он. От страшного скрежета волосы вздымались по рукам и ногам, щекотали. — Чего ты только не навидался...

Олег головы не поднимал, все знакомо, зеленые глаза тревожно всматривались в недобрую стену тумана. Томас вскрикнул:

— Что за тварь...

Калика недовольно поднял голову, глаза округлились, он ударил в железное плечо:

— Падай!

Томас рухнул, и еще не коснулся земли, когда по спине скрежетнуло, словно пытались зацепить сарацинским крюком. Он ударился оземь, с проклятием вскочил, в руках очутился меч. Огромная тварь, похожая на багровую летучую мышь, трусливо нырнула в тучу. В просветах мелькнуло в двух местах красное, донесся злобный крик летающих зверей, пронзительный и страшный, от которого кровь превратилась в ледяные комочки.

Калика растерянно озирался. Глаза были круглые:

— Как она сюда попала?

— Что это?

— Она здесь не должна быть, — сказал Олег напряженно. — Слишком рано... Кто-то выслал навстречу. Хорошо, что ты, ротозей, вовремя заметил. Я не ожидал, на небо не смотрел.

Из туч внезапно вынырнули уже две громадные твари. Быстро и нацелено ринулись на них: красные, с темными когтями. Томас с содроганием успел увидеть в раскрытых клювах мелкие острые зубы. Олег бросил раздраженно:

— Не отстают!

— Мы ж в аду, — напомнил Томас, его била дрожь, но меч держал крепко.

Твари падали так, будто готовились вбить их в землю. Томас успел увидеть, как Олег лишь шире раздвинул ноги, его посох поднялся острием вверх. Тварь в последний миг свернула, но калика угадал, Томас услышал треск распарываемой плоти, жуткий крик, хлопанье крыльев.

Сам он, подражая калике, изготовился бить в бок, не станет же летучая тварь расшибаться насмерть о его железные доспехи, тварь в самом деле круто свернула, но в другую сторону. Томас ощутил сильный удар в плечо, пошатнулся, свободной рукой непроизвольно попробовал ухватиться за воздух... под пальцы попалось мягкое, горячее.