Клирик молчал, выжидающе глядя на Ариэллу.

– Да, – коротко кивнула рыжеволосая.

– Вы отказываетесь убить Кридоса, понимая, что тем самым расторгаете договор, заключенный с настоятелем?

– Да.

– Быть может, ты посоветуешься с друзьями?

– Я старшая в отряде, и я приняла решение.

– Ну что ж…

Ванфар зажал в кулаке красный камушек, что дал ему настоятель.

Терваль поудобнее перехватил булаву и направился к выходу из клетки.

К тому месту, где Веспер и Лигон приготовились держать последний рубеж обороны, с трех разных сторон, по-звериному завывая и брызжа слюной, бежали вызванные на помощь стражникам гоблины.

Вихрем закрутилось вокруг Ванфара мерцающее серебристое сияние.

– И чего ради все это? – спросил у Ариэллы Кридос.

Девушка не успела ответить.

Окутавший Ванфара серебристый вихрь сделался ярче и вырвался вдруг за пределы клетки.

Ариэлла невольно прикрыла глаза ладонью.

А когда вновь их открыла, рядом с ней стоял настоятель обители Белой Воды.

– Что происходит? – удивленно и одновременно как будто обиженно произнес Веспер.

Не добежав до него каких-то двух шагов, гоблины замерли, будто схваченные смертельной ледяной стужей. Один из них даже завис в прыжке в воздухе.

Лигон отпустил натянутую тетиву и концом стрелы ткнул гоблина, у которого в каждой руке было по здоровенному кривому ножу. Наконечник стрелы будто в камень уткнулся.

– Не трогайте их, – махнул рукой настоятель. – Идите сюда.

Веспер, Терваль и Лигон зашли в клетку.

– Ну что ж, вы успешно справились с заданием, – улыбнулся авир.

– Разве? – удивленно приподнял бровь Терваль.

– Вне всяких сомнений.

Терваль бросил подозрительный взгляд на монаха.

– Ванфар велел нам убить Кридоса.

– Да, – подтвердил Кридос. – Они тут решали, стоит меня убивать или нет.

– Это и было ваше испытание, – сказал, обращаясь в первую очередь к Ариэлле, настоятель. – В том, что вы сумеете отыскать Кридоса, у меня не было ни малейших сомнений. Но мне хотелось знать, как вы поступите, если вам будет предложен выбор: убить ни в чем не повинного человека либо погибнуть самим.

– А что, у нас был такой выбор? – удивился Веспер.

– Был, – кивнула Ариэлла.

– И что мы выбрали?

– Вы сделали правильный выбор, – успокоил дварфа настоятель.

– Нет, я хочу знать! – стоял на своем Веспер. – Ариэлла, я надеюсь, ты не подписывала нам смертный приговор?

– Я верила, что все закончится хорошо, – ответила девушка, отведя взгляд в сторону.

– Ты что, серьезно? – вне себя от возмущения, Веспер даже подался назад. – Ты готова была всех нас обречь на смерть? Ради него? – Дварф ткнул пальцем в Кридоса. – Да кто он такой?

– Я Кридос из Мелоса, – церемонно представился пленник Свинцовой башни. – Исследователь земель и составитель карты мира.

– И на фига нам этот мировед сдался? – возмущенно взмахнул руками Веспер.

– Он нужен мне, – сказал настоятель.

– Так вы заберете меня отсюда? – немало удивился такому повороту событий Кридос.

– Конечно, – заверил его настоятель.

– А что с остальными? – спросил Лигон.

– Прости? – непонимающе посмотрел на него настоятель.

– Как быть с остальными пленниками?

– Мы не можем забрать всех. Среди пленников Свинцовой башни есть и настоящие преступники, разбойники и убийцы. К тому же ты видел, многие из них полностью утратили человеческий облик.

– Так, значит, мы всех их оставим здесь?

– У тебя есть другое предложение?

– Организатором и вдохновителем этой экспедиции был ты, уважаемый.

– Да, и я получил то, что хотел.

– А как же справедливость?

– О чем ты? – непонимающе вскинул брови авир. – Несправедливость лежит в самой основе этого мира. Поэтому мы и покинули его, уединившись в своей обители.

– Ребенок, когда его что-то пугает, прячет лицо в ладонях. Но мы ведь не дети. Мир не изменишь, закрывая глаза на то, что происходит вокруг.

– Мы не пытаемся сделать мир лучше. Мы принимаем его таким, какой он есть. Вернее, таким, каким мы его придумали.

– Придумали? – непонимающе наклонил голову эльф.

– Конечно. Мир таков, каким мы его себе представляем. Например, раньше он был плоским. Кридос пришел к выводу, что он имеет цилиндрическую форму. Но если бы Кридос умер в заточении, то все так и продолжали бы считать, что мир плоский. До тех пор, пока в мире не появился бы кто-то другой, повторивший открытие Кридоса.