– Понял, – кивнул эльф. – Освободив Кридоса, мы спасли не человека, а идею.

– Можно и так сказать, – согласился авир.

– А как насчет морали?

– Лигон… – прошипела сквозь зубы Ариэлла.

У нее появилось опасение, что эльф намеренно пытается вывести из себя настоятеля. А ведь он мог и в самом деле бросить их здесь, рядом с гоблинами, которые снова оживут, едва авиры исчезнут.

– Мораль тоже придумали люди, – ответил настоятель. – Признаюсь, я до сих пор не определился, причислить ли ее к немногочисленным достижениям человечества или же к той необъятной груде глупостей, что оно успело натворить.

Тут уж и Терваль не удержался от вопроса:

– Чем же плоха мораль?

– Зачастую ее используют как прикрытие и оправдание весьма неблаговидных поступков.

– Если так подходить к вопросу, то в мире, наверное, нет ничего, что можно было бы однозначно отнести к категории добра. – Эльф сделал движение открытой ладонью, как будто отодвигая что-то в сторону. – В зависимости от ситуации любую вещь или явление можно рассматривать как со знаком «плюс», так и со знаком «минус».

– Ты ухватил самую суть проблемы, – кивнул одобрительно настоятель. – Именно поэтому вместо понятия морали я предлагаю использовать принцип целесообразности… Это не простая тема, и я предлагаю вернуться к нашей беседе позже, когда вы отдохнете и залечите раны.

Авир коснулся пальцем прорехи на плаще Лигона, края которой были влажными от крови.

– Мы возвращаемся в монастырь? – спросила Ариэлла.

– Не волнуйтесь, я сдержу свое обещание, – улыбнулся ей настоятель. – Чертоги темного эльфа никуда от вас не уйдут.

– Прости, уважаемый, – подал голос Кридос. – Как я понял, меня ты тоже возьмешь с собой?

– Именно так, – подтвердил настоятель.

– В таком случае я хотел бы узнать, будет ли мне предоставлена возможность выступить с публичной лекцией о новом мироустройстве?

– Непременно, друг мой, непременно.

Настоятель положил руку Кридосу на плечо.

Серебристый вихрь, закрутившийся вокруг лба авира, быстро заполнил собой всю клетку, поглотив тех, кто в ней находился.

Когда мерцающий туман рассеялся, клетка была пуста.

Пробежав по инерции еще несколько шагов, гоблины остановились и стали в недоумении озираться.

– А где же мясо? – растерянно произнес самый умный из них.

– …И на этом, уважаемые слушатели, я хочу закончить свое выступление. Благодарю за внимание.

Тишина.

Секунды падают, как капли с мокрого потолка.

Робкий хлопок в левом ряду.

А затем – шквал восторженных аплодисментов.

– Благодарю вас… Благодарю вас, друзья мои… – беззвучно, одними губами повторял Кридос из Мелоса и часто смущенно кланялся.

Он и не рассчитывал на столь оглушительный – в буквальном смысле, если судить по овациям, – успех своей лекции, полагая, что она будет понятна только специалистам в области мироведения.

– Можно вопрос? – поднял руку юный послушник, сидевший в третьем ряду.

– Да, конечно! – радостно кивнул Кридос.

Аплодисменты постепенно смолкли.

– Твоя теория цилиндрического мира – это, вне всяких сомнений, переворот в мироведении. Но, как и всякое открытие, касающееся фундаментальных мировоззренческих проблем, давая ответы на давно существующие вопросы, она одновременно порождает и новые. Поэтому, если у тебя пока нет ответа на вопрос, который я хочу задать…

– Я все понял, – перебил не в меру деликатного монаха Кридос. – Спрашивай!

– Ты утверждаешь, что мировой цилиндр вращается в Вечной Пустоте. Почему же тогда люди, животные и все, что находится на поверхности этого цилиндра, не падают в Вечную Пустоту?

– Очень хороший вопрос! – азартно потер ладони Кридос. – Я рад, что кто-то его задал. Как я уже говорил, согласно моей теории, мировой цилиндр вращается вокруг солнца. Именно так. – Кридос утверждающим жестом вскинул руку с отставленным большим пальцем. – А не наоборот, как утверждают некоторые ученые маги! Подтверждением этого является элементарный здравый смысл и жизненный опыт. Вы сами можете проделать следующий нехитрый эксперимент… Хотя, возможно, вы уже забавлялись этим в детстве… Привяжите к ручке ведра длинную веревку, наполните его водой, а затем раскрутите как следует, держа за веревку. Ведро ляжет набок, но при этом вода из него не выльется. То же самое происходит и с мировым цилиндром, вращающимся вокруг солнца.

– Но мы не замечаем этого движения! – подал реплику другой монах.

– Конечно, – кивнул Кридос. – Точно так же, как не замечаем воздуха, которым дышим. В то время как рыба, вытащенная из воды, очень даже его чувствует. Все дело в том, что мы с рождения привыкаем к условиям, в которых живем, а потому и не замечаем их. Вот если вдруг мировой цилиндр прекратит или хотя бы замедлит свое вращение, мы все это почувствуем непременно.

– У меня еще вопрос! – поднял руку первый монах.

– Пожалуйста!..