Охочий до сладкого Савва не заставил просить себя дважды – тут же переместил на свое блюдце несколько кубиков рахат-лукума. Литиция же решила отведать халвы. Столь бесцеремонное поведение двуличной парочки из ФКУ окончательно вывело Вениамина из себя. Уписывают за обе щеки угощение, в то время как их, может быть, уже поджидает на выходе взвод джанитов!

– Молодой человек, – обратился к Обвалову Сяо Леопольдо. – По-моему, вы чрезмерно напряжены. – И посоветовал: – Расслабьтесь.

И снова к интонациям его голоса невозможно было придраться! Ни малейшего повода для ссоры или хотя бы для выражения недовольства!

Резким движением Вениамин пододвинул к себе чашку, кинул в нее три гранулы чая и плеснул кипятку.

– Вот и славно, – по достоинству оценил его действия Леопольдо. – За чаем и беседа сама собой идет.

Он поставил свою чашку на блюдце и непонятно с чего вдруг заговорщицки подмигнул Фредриксону.

– Наверное, пора поговорить о деле.

– Давно пора, – не удержался-таки от язвительного замечания Вениамин. – А то мы все сидим да гадаем, с чего это вдруг к нам в гости сам Первый Помощник Великого Магистра пожаловал? Скажите, пожалуйста, – опершись локтем о колено, Вениамин слегка подался в сторону господина Леопольдо и перешел на доверительный тон, – вы один или с джанитами?

Сяо Леопольдо даже бровью не повел. Отодвинув в сторону пустую чашку, он расправил плечи и положил руки на стол.

– Молодой человек…

– Меня зовут Вениамин, – вставил Обвалов, которому не нравилось обращение «молодой человек». – А моего напарника – Фредриксон.

– Очень приятно, – Сяо Леопольдо изобразил улыбку, вполне доброжелательную, но холодную, как кусочек льда, попавший за воротник. – Видите ли, друг мой, для того, чтобы надеть на вас наручники, мне не нужна чья бы то ни было помощь.

– Да ну? – состроил насмешливую гримасу Вениамин.

– Слева под мышкой у вас пистолет, – это был не вопрос, а констатация факта. – Скорее всего, «ППА», модель третья-бис или четвертая, заряженный капсулами с ЗМ-парализатором. Все очень просто, – добавил господин Леопольдо, заметив, как левая бровь Вениамина удивленно поползла вверх. – Агенты СГБ чаще всего пользуются именно этим оружием. Вы – правша, следовательно, носите пистолет слева.

На лице Вениамина появилась кривая усмешка – и в самом деле, проще не бывает.

– В наблюдательности вам не откажешь.

– Я работаю на Федеральное контрольное управление.

Вениамин уже ничему не удивлялся, поэтому ничего и не сказал, только головой покачал как будто с тоской.

Молчание, воцарившееся после заявления, сделанного Первым Помощником Великого Магистра, первым нарушил Ильич.

– Сяо! – возмущенно воскликнул он. – Как ты мог? А я-то, дурень старый, думал, что ты и в самом деле ком-проповедник!

– Я и был ком-проповедником, – ответил Ленину Сяо. Продолжил он, уже обращаясь ко всем присутствующим: – В ФКУ я отслужил тридцать пять лет. Десять лет назад ушел в отставку. На службе я занимался исследованием религиозных воззрений разумных обитателей Галактики. Сколько себя помню, меня всегда интересовала эта тема. Любая религия – это ведь особая философская система, примитивная, а потому понятная каждому, вне зависимости от уровня образования и интеллекта. В то же самое время религия – это власть, способная подчинить себе миллионы и миллионы. Я изучал религии разных народов и рас, пытаясь отыскать среди них ту, что строилась бы не на тупой вере, а на понимании, не на иррациональных принципах, а хотя бы на элементарной логике. Не найдя ничего похожего, я попытался создать синтетическую религию, заимствуя из существующих то лучшее, что в них имелось. Для того, чтобы обзавестись собственной паствой, мне пришлось стать ком-проповедником. Я проповедовал любовь к ближнему, нестяжательство, самопожертвование, понимание того, что все мы существуем не просто так, а ради великой цели познания себя и окружающего мира.

– В свое время господин Леопольдо говорил: «Познав себя, ты познаешь Вселенную», – добавил Никита Сергеевич.

– «Думая каждый день о смерти, ты забываешь о ней», – это уже процитировал Сид.

– Зачем вам это было нужно? – удивленно посмотрел на Сяо Вир-Щипок.

– О чем вы? – не понял Леопольдо.

– О вашей новой религии, – уточнил Савва. – Какой смысл был в ее создании?

– Абсолютно никакого, – покачал головой Сяо.

– Ну как же? – развел руками Вир-Щипок. – Как я понял, вы занимались этим серьезно.

– И что с того? – пожал плечами Леопольдо. – Другие люди так же серьезно коллекционируют одноразовые зажигалки или прозрачные пластиковые авторучки.

– Да, но религия – это не зажигалка! – попытался возразить Вир-Щипок.

– А в чем разница? – изобразил недоумение Леопольдо. – Вы берете в руку зажигалку, когда вам нужен огонь. А когда вам требуется скоренько решить серьезную философскую или нравственную проблему, вы прибегаете к помощи религии. Любая религия – это не более чем набор стандартных ответов на не менее стандартные вопросы, которые время от времени каждому приходят в голову. «Стой и постигай чудные дела божии». В принципе, одной этой фразой можно объяснить все что угодно, – хоть солнечное затмение, хоть причины экономического спада на планетах дальних колоний северо-западного сектора. Важно лишь чувствовать, когда и с какими интонациями следует ее произносить – глубокомысленно, с трепетом, с восторгом, с дрожью в голосе, с воодушевлением, а может быть, даже и с насмешкой. Понимаете, в чем тут дело?

– Выходит, сами вы в бога не верите?

– Мы же не в двадцатом веке живем, – как будто даже обиделся на такой вопрос Сяо Леопольдо. – В нашем мире не осталось места для бога. Где прикажете его поселить? В другой Галактике? Или в ином измерении? Неорелигия была для меня своего рода хобби. Надо же чем-то заняться человеку, ушедшему на покой.

– Конечно, – согласился Вениамин. – Особенно если человек этот оставил службу в ФКУ.

Нетрудно было догадаться, на что намекал Обвалов, – из такой структуры, как ФКУ, никто добровольно не уходит.