А здесь он, оскорблен борьбою

С людьми, пред образом стоял

И дух крепил себе мольбою,

И грудь широкая не раз

Вздыхала тяжко в поздний час.

Теперь все пусто. Этот дом

На вас могильным хладом веет,

И, будто в склепе гробовом,

Душа тоскует и немеет,

Ей тяжело и страшно в нем,

И так она благоговеет,

Как будто что-то тут давно

Великое схоронено.

Есть замок на горе крутой,

Он дышит роскоши отрадой,

Тенистых лип дряхлеет строй

Пред ним зеленою оградой;

Сверкая шумною струей,

Фонтаны вниз бегут каскадой,

И море синее легло

У ног горы и вдаль пошло.

Была блестящая пора...

Здесь прежде женщина живала

И блеском пышного двора

Себя тщеславно окружала,

И с полуночи до утра

На ложе мягком отдыхала,

Несытой негою полна,

В руках любовников она.

Но все прошло - и простота

Царя великого России,

Царицы умной красота,

Обоих замыслы большие,

Цивилизации мечта,

И нынче времена другие

Разврат запачканный и лесть,

Вражда с свободой, мелкость, месть...

Падешь ты, гордый Вавилон!

Уж божий гнев тебе пророки

Давно сулят со всех сторон.

Ты глух пока на их упреки,

Надменной злобой напыщен,

Но кары божий жестоки!

Бедой грозит народный стон,

Падешь ты, гордый Вавилон!

Томим глубокою тоской,

Сошел я к морю. Ветер злился,

Свистя над мрачной глубиной;

За валом вал седой клубился

И злобно прыгал, и порой

0 берег каменный дробился,

И брызги дико вверх кидал,

И с тяжким стоном упадал.

Я был доволен. Я внимал

Так жадно реву непогоды,

Лицо на брызги выставлял;

Борьба души с борьбой природы

Так были дружны... И я знал,

Что, весь мой век прося свободы,

Как вал морской я промечусь

И после с стоном расшибусь.

9

Ну, радуйтесь! Я отпущен!

Я отпущен в страны чужие!

Я этой мыслью оживлен;

Но были хлопоты большие...

Да это, полно ли, не сон?

Нет! Завтра ж кони почтовые

И я скачу von Ort zu Ort1,

Отдавши деньги за паспорт.

Конечно, и в краю чужом

В Париже, в Риме, в Вене, в Праге

(Хоть смысла много нет и в том)

Берут налог с листа бумаги;

Тут ценность дел - вот дело в чем;

Но нет нигде такой отваги,

Чтоб на людей начесть налог

С движенья рук их или ног.

Но что ж? Привычка и нужда.

Я заплатил без возраженья.

Не так ли все мы, господа?

Иной воскликнет - угнетенье!

Другой ему ответит - да!

И общее то будет мненье,

Все покричат себе, потом

Так и останется на том.

Но вам признаться должен я,

Что мне в пути хотя не малом

Быть много времени нельзя:

Когда представлен генералом

Царю доклад был про меня,

Чтоб я не вышел либералом,

Царь подписал: быть по сему,

Гулять шесть месяцев ему.

Полгода! только! о друг мой,

Как это мало! И за что же

Предел поставлен мне такой?

Что воли может быть дороже?

Но благодарною душой

Я одарен тобой, мой боже!

И потому насчет сего

Я не скажу уж ничего.

Поеду. Что-то будет там?

Воскресну ли я к жизни новой,

Всегда предаться новым снам

И новым мнениям готовый?

Иль, странствуя по тем местам,

С душой печальной и суровой

Останусь я, как здесь бывал,

Где столько скорбного встречал?

На ум приходят часто мне

Мои младенческие годы,

Село в вечерней тишине,

В саду светящиеся воды

И жизнь в каком-то полусне,

В кругу семьи, среди природы,

И в этой сладостной тиши

Порывы первые души.

Когда мы в памяти своей

Проходим прежнюю дорогу,

В душе все чувства прежних дней