Шрифт:
– Был. Да...
– хрипло ответил Ленька.
В это время в прихожей затрещал звонок. Александра Сергеевна пошла отворять. Ленька машинально взял книгу, которую она не успела поставить на место. Как он и думал, это был энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, том восемнадцатый - на букву М.
"Малолетство - Мейшагола", - прочел он на корешке книги.
Он стал перелистывать книгу, разыскивая слово "Маркс", и не заметил, как в комнату вернулась мать.
– Послушай, Леша! Что это значит?
– негромко сказала она.
Ленька захлопнул книгу и оглянулся. Такого сердитого лица он еще никогда не видел у своей доброй матери.
– Я говорю: что это значит? Ты сказал мне неправду?
– Что? Какую неправду?
Мать посмотрела на дверь и еще тише сказала:
– К тебе пришел Волков.
У Леньки запылали уши.
– Оказывается, ты и не думал ходить к нему!
– Как не думал? Я был... Но мы разошлись. То есть я не застал его...
– Не лги! Фу! Какая гадость!..
Александра Сергеевна брезгливо поморщилась.
"Знала бы она, куда и зачем я ходил!" - подумал Ленька.
– Мамочка, милая, - зашептал он, схватив за руку мать.
– Я... я после все тебе расскажу. Только, пожалуйста, не выдавай меня сейчас!
– Не выдавать?
– усмехнулась Александра Сергеевна.
– Увы, я, кажется, уже невольно выдала тебя. Впрочем, идем!..
Малолетний джентльмен в гордой позе стоял в прихожей у вешалки, прижимая к животу шляпу, тросточку и перчатки.
– Я к тебе на минуту, - сказал он, поздоровавшись с Ленькой. И, бросив усмешку в сторону Александры Сергеевны, добавил: - Ты, я слышал, был у меня?
– Да... то есть нет, - пробормотал Ленька.
– Оказывается, это я напутала, - улыбнулась Александра Сергеевна. Леша только собирался к вам...
Ленька предложил Волкову раздеться.
– Нет, благодарю, мне некогда. Я только хотел взять у тебя своего Ефименко. Ведь завтра у нас история. Ты не забыл?
– Я уже выучил, - унылым голосом промямлил Ленька и, покосившись в сторону матери, увидел, что на лице ее опять появилось гневное и огорченное выражение. Он принес книгу и, когда Волков попросил проводить его, быстро и охотно согласился. Объясняться с матерью ему сейчас не хотелось.
Когда они вышли на улицу, Волков оглянулся и сказал:
– Послушай, в чем дело? Зачем ты наврал своей маме, будто был у меня?
– Я не врал. Это она ошиблась, - мрачно ответил Ленька.
– Да? А ведь я знаю, где ты был.
– Где?
– Я видел тебя из окна. Я сам думал, что ты ко мне идешь.
– Ну?
– Ты был у матросов. А? Что, неправда? Покраснел?
– И не думал краснеть, - сказал Ленька, трогая рукой щеку. Почему-то ему было противно объяснять Волкову, зачем он ходил в экипаж.
– Был?
– Ну, и был.
Волков с усмешкой посмотрел на него.
– А ты, кажется, и в самом деле большевик?
– Я?! Ты что - с ума сошел?
– Неизвестно еще, кто сошел.
– Так чего ж ты ругаешься?
– А зачем же ты ходил к матросам?
– Ну, и ходил. Ну, и что?
– А то, что матросы все поголовно большевики. Может быть, ты этого не знаешь?..
Нет, Ленька этого не знал. Он остановился и испуганно посмотрел на товарища:
– Шпионы? Все?!
Волков громко расхохотался.
Ленька вдруг почувствовал, что у него стучат зубы. Его знобило.
– Что с тобой?
– спросил Волков, переставая смеяться.
– Мне нездоровится. Я пойду домой. Извини, пожалуйста, - сказал Ленька.
Но домой он не пошел. От объяснений с матерью он ничего хорошего не ждал. Да и стыдно ему было: никогда в жизни он столько не врал и вообще не совершал столько проступков, как в этот день.
Часа полтора он слонялся по окрестным улицам, читал афиши и плакаты на стенах, останавливался у витрин магазинов, смотрел, как работает землечерпалка на Фонтанке...
У ворот Усачевских бань сидели и стояли, дожидаясь очереди, человек двадцать матросов. Эти веселые загорелые парни в черных коротких бушлатах и в серых парусиновых штанах ничем не напоминали шпионов. Под мышками у них торчали свертки с бельем, веники и мочалки.
Ленька подошел ближе, чтобы послушать, о чем говорят моряки. В это время из ворот бань вышел толстый, раскрасневшийся офицер с маленьким и тоже очень толстым и румяным мальчиком, которого он вел за руку. Два или три матроса поднялись и отдали офицеру честь, остальные продолжали сидеть. Молодой парень в надвинутой на нос бескозырке что-то сказал вдогонку офицеру. Товарищи его засмеялись. Офицер прошел мимо Леньки, и тот слышал, как толстяк заскрипел зубами и вполголоса сказал: