Шрифт:
– Нет, надо идти, - вздохнула она.
– А куда же мы пойдем?
– Поищем, нет ли поблизости какой-нибудь переправы.
– Может быть, тут мост есть?
– Нет, к сожалению, мостов тут нет.
...Первое живое существо, которое они встретили на берегу, был теленок. Маленький, тонконогий, рыженький, он стоял, расставив передние ножки, и осторожно тянул воду, постегивая себя по бокам кисточкой хвоста. Ленька подбежал к теленку, стал гладить его, чесать его жестковатую шерстку. Теленок оторвался от воды, посмотрел на мальчика круглым глуповатым глазом, почмокал толстыми губами и, припав к прозрачной воде, снова замахал, заработал хвостиком.
– Мама, ты знаешь, если тут есть телята, - значит, тут и люди есть, сделал заключение Ленька. И не ошибся. Через минуту они заметили дымок, а подойдя ближе, увидели кривобокую дощатую хибарку, рыбачьи сети, растянутые вдоль ее стен, и - самое главное - лежащую на песке, опрокинутую черным смоленым днищем вверх - большую лодку.
Из хибары вышел старик в холщовой неподпоясанной рубахе. Заслонясь рукой от солнца, он хмуро смотрел на приближающихся путников.
– Здравствуйте, дедушка!
– еще издали крикнула Александра Сергеевна.
Рыбак не ответил и продолжал так же неприветливо разглядывать женщину и мальчика.
– Вы бы не могли, голубчик, перевезти нас на тот берег?
– обратилась к нему Александра Сергеевна.
– Чего? Говори громче, - сердито сказал старик, наклоняя голову и прикладывая ладонь к уху.
Она еще раз повторила просьбу - насколько могла громче.
Шевеля сухими губами, он молча разглядывал их. Лицо у него было морщинистое, черное от загара, глаза слезились, красноватые веки часто и как-то болезненно мигали.
– А вы кто такие будете?
– мрачно спросил он.
Александра Сергеевна стала привычно объяснять: они - из Ярославля, беженцы, пробираются к себе в деревню, в Красносельскую волость...
Старик дернул плечом и сердито перебил ее:
– Кто вы? Я говорю: кто вы?!
– Ну, как вам объяснить?.. Мы сами из Петрограда, я - учительница...
Но он не слушал ее.
– Ходят тут всякие, - говорил он, помигивая воспаленными веками. Зеленые, белые, золотые... Шут вас всех подери! Чего вам надо? Я говорю: чего надо вам? Мало? Мало поизмывались?.. На старое повернуть хотите?!.
– Дедушка!
– закричала ему на ухо Александра Сергеевна.
– Мы не белые, мы сами от белых бежим.
Он топнул ногой и крикнул:
– Ась?
– Дедушка, милый, у меня в деревне маленькие дети...
– Не слышу?
– Дети у меня, я говорю... Мальчик и девочка... Они меня ждут... Я их очень давно не видела...
– Тыр-тыр-тыр, - смешно передразнил он ее.
Потом постоял, ничего не сказал и, резко повернувшись, ушел в дом.
Александра Сергеевна переглянулась с сыном.
– Сумасшедший какой-то, - пробормотал Ленька.
Но старик уже появился на пороге, выволакивая длинные обглоданные весла и железные уключины.
– На, держи, - приказал он Леньке и направился к лодке.
– Только, дедушка...
– кинулась к нему Александра Сергеевна.
– Я должна вас предупредить...
Перевернув лодку и наваливаясь на нее животом, он уже толкал ее в воду.
– Дедушка, вы слышите?
– кричала Александра Сергеевна.
– У меня нет денег!.. Но я - вы не бойтесь - я заплачу вам!..
– Чего ты?
– сказал он, выпрямляясь и смахивая со лба взмокшую прядку волос.
– Я говорю: вы не беспокойтесь, дедушка! Денег у меня нет, я потеряла их, но я вас как-нибудь отблагодарю. Я вам часы дам или вот - хотите колечко...
Отставив в сторону мизинец, она протянула руку. Он наклонился и большим заскорузлым пальцем осторожно тронул маленькую голубую бирюзинку на тоненьком витом колечке.
– Это чего? Золото?
– Да, дедушка. Чистое золото.
– Откедова у тебя?
– Это, дедушка, подарок. Это мне покойная мать, когда я еще девочкой была, подарила...
Он стоял, придерживая двумя руками лодку, и хмуро смотрел на женщину.
– Мать, говоришь? Подарила?.. Ну, ладно, садитесь...
И тут, когда Александра Сергеевна добилась своего и взглянула на лодку, которая уже юлила и колыхалась на воде, ее охватила робость.
– Дедушка!
– крикнула она.
– А лодка у вас прочная?
– Ась?
– переспросил он.
– Садись, я тебе говорю!..