Старый Аким раздумался, загоревал, сморился и уснул; он сидел на скамье, склонив голову на руки, окруженный благоухающими цветами, обдуваемый прохладой фонтана, в тишине распустившегося всеми листьями сада.

В сумерках он проснулся. Детей у фонтана не было, их, наверное, развели по домам. Но Надя Иванушкина сидела теперь одна в отдалении от Акима. Старик поглядел на нее и опять закрыл глаза.

Надя по своей воле подошла к дремлющему старику.

– - Дедушка, -- сказала она, -- вы к кому приехали?

Аким открыл глаза на нее.

– - К тебе в гости, -- осерчал он.

– - Ну пойдемте, -- согласилась Надя Иванушкина.

Старик поднялся. "Все одно, -- подумал он, -- пойду погляжу".

Надя жила недалеко -- в чистой, убранной комнате. Она приветила старика и налила для него в тарелку супа с мясом.

– - Ешьте, -- пригласила она.
– - Я уже обедала.

– - Замужняя?
– - спросил Аким.

– - Нет еще. Одна живу, -- сказала Надя.
– - Сейчас я вам второе подогрею.

– - Грей, -- сказал Аким.
– - А где я спать буду, у тебя одна кровать?

– - На ней вы и будете спать, -- решила молодая хозяйка.
– - А я на полу себе постелю. Я привычная, я на постройках работала, в общежитиях и в бараках жила, всего повидала.

Старик всмотрелся в эту девицу.

– - Ишь ты!
– - произнес он.

Отобедавши, Аким сразу лег в мягкую постель на ночлег. Усталый и старый, он долго, однако, не мог уснуть -- привык маяться. Надя уже давно спала на узком ковре на полу, сжавшись по-детски под простыней.

Среди ночи старик захотел вдруг пить.

– - Хозяйка, дай пить!
– - шумно сказал Аким.

Надя сейчас же поднялась, чуткая, как неспавшая, сходила в одной рубашке на кухню и принесла оттуда стакан воды, а потом опять легла.

Напившись, старик уснул и во сне стал плакать, точно в нем освободилась опечаленная, измученная за долгую жизнь душа. Он не видел сновидений и не чувствовал страданий, но ему становилось все легче и легче, сон поглощал его глубже, он отдыхал; Аким не знал, что он плачет.

На рассвете старик проснулся. У его изголовья сидела Надя и утирала ему слезы своей ладонью.

– - Успокойтесь, -- говорила она, -- вы давно плачете?

– - Не чувствую, -- сказал Аким.

– - Ну, теперь проснитесь и успокойтесь, -- попросила его молодая хозяйка и поцеловала Акима в лоб.
– - Я понимаю.

Старик привлек к себе Надю, сжав ее голову руками.

– - Прежние люди забыты, они умерли, а избы их сопрели, -- произнес Аким.
– - Но ты не хуже их, ты должна быть лучше.

– - Мы лучше, -- доверчиво сказала Надя.

– - Я помню их, ты запомни меня, а тебя запомнят, кто после тебя народится, те будут неизвестные -- еще лучше тебя, -- говорил старый Аким.
– - Так и будет жить один в другом, как один свет.

Надя слушала старика. Аким умолк. Ему теперь было уже привычно жить здесь -- в чужом городе на месте родной деревни. Перед ним был все тот же знакомый с малолетства вечный человек, только моложе хромой старухи и счастливее ее.

– - Я завтра буду готовить, -- сказала хозяйка.
– - Мне на работу сегодня идти.

– - Готовь, чего же нам ждать, -- ответил Аким.

– - Дедушка, а отчего вы плакали ночью?
– - спросила Надя.

Старик ничего не сказал. Он не помнил, что плакал. Надя задумалась.

– - Вы жили, должно быть, плохо. Ушли далеко и всех забыли, пришли к нам -- и нас не узнали. А забытые без вас все умерли, а ночью они пришли к вам в сердце. Но теперь их никого нет, не плачьте, теперь одни мы живем...

Старый Аким смолчал. Он понял, что жизнь в людях стала выше, и оробел перед этой девушкой Надеждой.