— И ты пошла, — расцвел Мишка улыбкой. — И тут же Илья толкнул тебя локотком, фишки рассыпались, ваши взгляды встретились, а далее как по маслу…

— Ты хочешь сказать?.. Господи, но зачем это было нужно?

— Пока не знаю. Но в том, что встретились вы не случайно, почти уверен.

— Выходит, Катька с этим Ильей задумали убить Юрия Павловича… Мишка, это глупость, — твердо заявила я.

— Глупость, — согласился он. — Особенно убивать его в своей же квартире.

— Вот именно, — растерялась я. — Я совершенно запуталась и уже ничего не понимаю.

— Больше всего меня озадачивает и тревожит исчезновение трупа Юрия Павловича. Вот скажи на милость, на кой черт кому-то понадобился труп?

— Мишка, пора в милицию, — вздохнула я. — Мы, считай, каждый день сталкиваемся с трупами: сначала Юрий Павлович, потом сторож в клубе, а теперь еще и Лось. Как бы не вышло так, что мы и сами того…

— У тебя надежная охрана, — заявил Мишка и неожиданно поцеловал меня в нос, хотя делать это было совершенно необязательно. — Правда, у ментов она будет еще надежнее, потому как нам мигом припаяют и убийство Палыча, и сторожа, а может, и Лося в придачу. Скажут, в понедельник убили, а в четверг приехали проверить, как он родимый, не протух ли.

— Прекрати, — возмутилась я.

— Забудь на время про ментов, — вздохнул Мишка, — понадобится, я сам о них вспомню. А сейчас поехали домой, жрать хочу просто невероятно.

Я только пожала плечами, поражаясь, как можно думать о еде, когда у нас одни трупы и ни единой здравой мысли, каким образом прекратить все это.

В квартиру я входила с опаской, трупы всерьез беспокоили меня, и даже возникло подозрение, что конца и края им не будет, точно в фильме ужасов. Я была категорически против того, чтобы превращать собственную жизнь в дешевую продукцию киноиндустрии, и дала себе слово, что, если вновь появится какой-нибудь труп, — иду в милицию, и плевать на все Мишкины доводы.

Видимо, подобные мысли копошились и в его мозгу, потому что, войдя в квартиру, он быстренько пробежался по всем трем этажам и вернулся с выражением глубокого удовлетворения на физиономии. Я все это время стояла в холле, рассудив, что стрессов на сегодняшний день с меня достаточно, и если в доме есть что-то подозрительно похожее на труп, пусть Мишка сам на него и любуется.

— Чисто, — заверил он, как видно, поражаясь нашему везению. Я покачала головой и пошла в кухню, бормоча под нос:

— Нет, так жить нельзя. Я долго не выдержу и вообще…

— Чего ты бормочешь? — насторожился Мишка, появляясь следом.

— Я ужасно себя чувствую.

— Ты преувеличиваешь. Выглядишь, по крайней мере, прекрасно.

— Зато в моей душе творится такое…

— Доверь мне свою душу, — с чрезвычайно серьезной миной предложил Мишка, а я вооружилась половником и ответила:

— Будешь строить из себя Казанову, получишь по лбу. Мало мне трупов, еще ты…

— Чего я? — удивился Мишка.

— Мы попали в скверную историю, — укоризненно покачала я головой, — а ты занят тем, что пытаешься меня соблазнить.

— Я пытаюсь? — возмутился он. — Да я только по-родственному, поддержать хотел. Ты выглядишь такой несчастной, у меня просто сердце кровью обливается от жалости. — Он подошел ко мне и обнял за плечи, а я перевела взгляд на половник в моей руке. Мишка вздохнул и отступил на шаг. — В конце концов, ты могла бы с пониманием отнестись к ситуации, — заявил он. — Семь месяцев вынужденного воздержания, наконец я на свободе, и что меня ждет дома? Между прочим, лучший способ снять напряжение…

— Шальнов, ты свинья, — повысила я голос, швырнула половник и гордо покинула кухню.

— А кормить меня сегодня будут? — крикнул он вдогонку, отвечать я сочла ниже своего достоинства.

Где-то через час (все это время я провела в ванной) в дверь моей спальни громко постучали, и Мишка заорал во все горло:

— Иди обедать… или ужинать. Слышишь?

— Я не хочу, — ответила я.

— Что значит «не хочу», ты целый день голодная. И для кого я готовил, скажи на милость?

— Я тебя об этом не просила.

— Ладно. Давай жить дружно. Выходи, посидим, подумаем… Не забывай, у нас полно трупов, и надо с ними что-то делать.

Услышав о трупах, я пошла открывать дверь. Мишка стоял, прислонившись к стене напротив, и выглядел несчастным.

— Нас посадят, — сказала я и неожиданно заревела. Моя нервная система к этому моменту была уже изрядно расшатана.

— Совершенно необязательно, — встрепенулся Мишка, мгновенно оказавшись рядом, обнял меня, заговорил тихо и чрезвычайно убедительно: