— Бедная Ванесса разрывается между двумя любовниками…

— Мы не любовники! — автоматически отрицала она.

— Тогда как же нас назвать?

— Не нас! — в замешательстве выпалила она. К сожалению, его интуиция была не меньше ее замешательства. Он мгновенно понял то, что она не хотела ему открыть.

— Бог мой! Так жеребец все еще не проявил себя?

— Он не жеребец! — огрызнулась она.

— Очевидно, нет. — Бенедикт произнес это так самодовольно, что ей захотелось ударить его. — И кто же воздерживается — вы или он?

— У нас с Ричардом вот уже два года прекрасные отношения, — резко произнесла Ванесса. — Если они не основаны на сексе, так это не значит, что они прохладные…

— М-м-м, должно быть, все же прохладные, — бойко ответил он, и Ванесса с трудом удержалась от крика. Она пыталась не замечать, что его ладонь медленно скользит от лопаток вниз по позвоночнику. Только когда его рука коснулась того места, где начинаются ягодицы, она обрела дыхание, чтобы ответить.

— Мы оба осторожные люди, — произнесла она и тут же отбросила всякое благоразумие. — Мы, вероятно, поженимся в не столь отдаленном будущем!

Несколько напряженных секунд они двигались молча. Ванесса чувствовала, как его глаза обшаривают ее профиль.

— Он просил вас стать его женой?

Девушка закусила губу.

— Еще нет, но…

— Так как вы переспали со мной, вы чувствуете себя виноватой, что не спали с Ричардом, и решили, что настало время придать некоторую пикантность вашим «прекрасным отношениям» и проверить, достаточно ли вы подходите друг другу в сексуальном отношении, чтобы выйти за него, если он вас попросит, догадался он с дьявольской точностью. — Поэтому вы надели сегодня такое сексуально-волнующее платье? Молчаливый знак того, что вы наконец не против? А как же тогда со мной? Думаю, мне уготована роль «возбудителя», хотя, я всегда считал, их больше используют для возбуждения нерешительных жеребцов, а не сопротивляющихся кобыл.

— Как вы смеете? — прошипела она, испытывая к нему жгучую ненависть за то, что все ее проблемы он изложил по аналогии с конюшенной терминологией.

— Совершенно спокойно, моя дорогая Флинн, — протянул Бенедикт. — Просто подумайте о том, что я сэкономил вам уйму энергии. Если до сих пор между вами и Ричардом не произошло самовоспламенения, ничто не в силах раздуть пропавшую искру.

— Вы говорите о сексе, а не о любви…

— Так вы его любите?

Она не удостоила ответом его нахальное удивление и решительно уставилась вдаль.

— Ванесса, посмотрите на меня. — Он отпустил ее руку, неприятно крепко взял за подбородок и повернул ее лицо к себе. — Вы любите его? — потребовал Бенедикт, с выражением такой напряженной озабоченности, что она на мгновение была ошеломлена.

— Я… да.

Она боялась, что колебание выдало ее, и, чтобы скрыть его, добавила агрессивным тоном:

— Думаю, вы хотите сказать, что если б я любила его, то никогда не предала бы и не стала бы заниматься сексом с вами, как бы пьяна ни была?

Мягкой подушечкой большого пальца он погладил уголок ее рта.

— Нет, не хочу, — мягко проговорил он. — Не думаю, что должен говорить вам что-то о ваших чувствах к Уэллсу, чего вы сами в глубине души уже знаете. Настоящее предательство не в том, что вы могли или не могли делать со мной, а в том, насколько сильны ваши собственные сомнения…

— И вы, конечно, думаете, что настолько хорошо меня знаете, — сказала она с довольно неуверенным сарказмом.

— Я знаю, вам нужно, чтоб вас любили безрассудно и беззаветно, а Уэллс не склонен к безрассудности и, как я заметил, к беззаветной любви. Он слишком ручной для вас. Он разочарует вас, Ванесса, и не только в постели.

— Какого черта, что вы о себе возомнили? Не желаю ничего слышать! — сердито прошептала Ванесса, обескураженная той легкостью, с которой он проник в ее тайные мысли.

— Думаете покинуть меня, Флинн? — спросил он, когда музыка смолкла. — Я бы вам не советовал.

Ванесса с вызовом вскинула голову.

— Почему бы и нет?

— Потому что, если вы это сделаете, я уж позабочусь о том, чтоб у вас не было возможности убежать к вашему прирученному Ричарду, — заявил он с вкрадчивой угрозой. — Думаю, ему еще меньше, чем мне, понравится, чтобы из него делали дурака.

Ванесса побледнела.

— Значит, вы бы сказали ему?

— Не только ему. Моя дорогая, как говорится, у лжи короткие ноги, но скандал разносится на крыльях ветра. Могу только представить, какие щекотливые заголовки придумают в газетах, если узнают, кем было сладострастное привидение в Уайтфилд-хаусе. У нас дела пойдут в гору, а вы будете в центре внимания прессы. Может, вернемся теперь к вашему пылкому обожателю? Вижу, он беспокойно поглядывает в нашу сторону, а я не хотел бы, чтобы у него сложилось неверное представление, а как вы?..