Чеченцы и их турецкие патроны сошлись на том, что лучших исполнителей для акции, чем команда Атлета, им не сыскать. В качестве помощников Валееву передали группу Жарова — им предстояло сыграть роль бандитов.

Одновременно Алексеев от своего агента и друга Аслана Хамидова, также участвовавшего в операции «Подкидыш», получил информацию о составе и порядке выдвижения команды Муссы. Когда спецназовцы просматривали документы, двое из них заявили, что знают Юсупа Ходжаева — главного минера группы Муссы. Нужно было выводить из игры или их, или Ходжаева. Последнее оказалось предпочтительнее. Была сымити-рована околоресторанная разборка и Ходжаев был убит.

И вот акция подготовлена. Совместная чечено-российская группа выдвинулась на рубеж атаки. Мусса послал сообщение своим хозяевам, что все в порядке и они начинают действовать. На этом «волки» свою задачу в комбинации ГРУ выполнили. Их можно было брать тепленькими…Затренькал телефон.

— Але, — Валеев взял трубку.

— К отпуску готовишься? — спросил Алексеев.

— А что, ты против?

— Против. Работка предвидится.

— Хорошая работка?

— Не соскучишься.

— Спасибо.

Ривкин очнулся лежащим на жестком кожаном диване. Голова была ясная.

Ривкин приподнялся и огляделся. Скорее всего он находился в подвале — в комнате ни окон, ни дверей. Помещение заливал яркий свет. Он нещадно бил в глаза. Там находились еще два человека. Они сидели на стульях около дивана и внимательно смотрели на сотрудника ЦРУ.

Ривкин разом вспомнил все. Надвигающийся бензовоз. Хлещущие по лицу осколки. Чьи-то руки выдернули его из кабины. Сзади дохнуло жаром, но это уже было неопасно. Ему вкололи что-то в руку и он погрузился во тьму.

— Где я? — осведомился Ривкин.

— У друзей, — ответил тот, кто сидел к нему поближе. Говорил он на чистейшем английском языке.

Таких друзей Ривкин с удовольствием жег бы на костре. Того друга, который заговорил с ним, он прекрасно знал по досье и фотографиям. Генерал Ильичев — ныне и. о. начальника ФСБ — кадр старой закалки. Один из действительно сильных противников, которого так и не удалось скинуть общими усилиями в последние годы, хотя со многими его коллегами разделались без всякого труда.

Ривкин потер виски и вяло решил покачать права.

— У меня дипломатическая неприкосновенность.

— У вас? — удивился Ильичев. — А кто вы такой?

— Моя фамилия Ривкин. Я — сотрудник госдепартамента США. Я требую, чтобы обо мне сообщили в посольство.

— Вы что-то путаете. Мистер Ривкин несколько часов назад сгорел в машине, которая везла его в Шереметьево-2. Автокатастрофа. Ей-Богу, не по себе становится от таких печальных событий. Видите, что все мы смертны, какие бы заслуги не имели, — генерал продемонстрировал цветные фотографии сгоревшей машины.

— Это сойдет вам с рук, генерал? Вы серьезно так считаете? — нашел в себе силы с иронией произнести Ривкин.

— Еще как сойдет.

Ривкин наморщился. Он вспоминал подробности автокатастрофы. Всегда знал, что русские — прирожденные фокусники. Спецоперации, акции воздействия — никто в мире не мог с ними сравниться, разве только спецы из третьего рейха. По сравнению с достижениями русских силовые акции ЦРУ — просто работа грубых мясников. Особенно в последнее время, когда из Управления уходят старые кадры и набирается золотая молодежь, которая ничего ни в чем не смыслит.

Да, сделано так, что не подкопаешься. Ни одна экспертиза, в том числе и генетическая, ничего не установит по этим обгорелым головешкам.

— И что вы теперь от меня хотите, генерал?

— Не так уж и много. У меня есть вакантная должность консультанта по США.

— Я не могу принять это предложение.

— Можете. И примете. Вы сами прекрасно это знаете.

Ривкин знал, что генерал прав. Это действительно такое предложение, от которого не отказываются.

Залыгин и Логинов сидели в кабинете последнего.

— Ну что, как Президент? — спросил Залыгин.

— По-моему, он нас невзлюбил, — криво улыбнулся Логинов.

— Правильно. Мы не только спасли его от смерти, но и ткнули лицом в грязь. Таких спасителей не прощают.

— Это неважно. Он в очередной раз убедился, что без нас не выживет.

— Убедился-то убедился, — произнес задумчиво Залыгин.

— Но линию свою гнет. Знаешь, кого назначают на место Чумаченко?

— Кого?

— Зельдинского.

— Ух ты. Это же второй эшелон агентуры влияния! — воскликнул Залыгин.