Джек позвонил Монике Дейл и спросил, примет ли она участие в новой телевизионной программе, которую он готовит. К его удовольствию, Моника согласилась без колебаний. Она лишь поставила условие, чтобы сценарий был хороший и съемки телепередачи не наложились на съемки ее очередного фильма. Речь шла о специальном двухчасовом выпуске «Шоу Салли Аллен» с песнями, танцами и юмористическим сценками, связанными нехитрым сюжетом.

Моника не стала задавать вопрос, который непременно возник бы у ее агента: достаточно ли у компании мистера Лира станций, чтобы вся страна увидела его звезду? Но очень скоро агент Моники позвонил Джеку с этим вопросом и вторым, не менее для него важным: о гонораре. «Лир коммюникейшн, Инкорпорейтед» недавно приобрела телестанцию WNNJ в Ньюарке, штат Нью-Джерси, сигнал которой принимался в пяти районах Большого Нью-Йорка, в округе Уэстчестер, в значительной части Коннектикута, а также в северных округах Нью-Джерси. WNNJ была станцией-сателлитом. Основной сигнал поступал в микроволновом диапазоне из Канзас-Сити, где и велась съемка программы.

Салли Аллен удивила Джека странной просьбой.

— Я получила письмо от Лена, — сказала она ему. — Знаешь, я по-прежнему испытываю к нему теплые чувства. Денег он не просит, но спрашивает, не помогу ли я ему с работой? Может, мы что-то сумеем для него сделать? Наверное, у меня слишком доброе сердце, но мне не хочется, чтобы старина Лен просил милостыню.

— А что он умеет?

Салли закрыла глаза и улыбнулась.

— Поверишь или нет, Джек, но он писал неплохие эстрадные миниатюры. Не только для нас, но и для других комиков.

— То есть ты хочешь, чтобы он писал для нас?

— У нас бывали куда более плохие сценаристы.

— Откровенно говоря, Салли, четыре года назад он уже выглядел как нищий.

— Видишь ли, Джек, если бы ты жил в тех же условиях, что и Лен, то тоже напоминал бы нищего. А вот когда я выходила за него замуж в 1938 году, он очень даже хорошо одевался, потому что зарабатывал сотню в неделю. Как и я. В те дни многие не получали больше двадцатки.

— А как насчет его подружки, которая раздевалась с гипсом на ноге?

— Ее посадили. За хранение десяти граммов героина. Лен пишет, что едва ли когда-нибудь ее увидит.

— Ты хочешь, чтобы он написал нам сценарий? Так?

— Дай ему шанс, Джек.

— Что ж, давай поглядим, на что он способен.

Подготовка шоу заняла весну и лето, программу готовили к осеннему показу. Леонард представил свой сценарий продюсеру, и тот взял его на работу. То ли потому, что за него просила Салли, то ли сценарий действительно удался. Ответа Джек так и не узнал. Он предпочитал не вмешиваться в производственный процесс, доверяя тем людям, которым платил зарплату.

В июне Джон окончил академию и в звании энсина начал службу в Военно-морском флоте США. Его рапорт о начале летной стажировки был подписан, и Джон получил двухмесячный отпуск, после которого ему надлежало прибыть в Пенсаколу.

Кимберли не присутствовала на выпускном вечере. Зато приехал семидесятитрехлетний дедушка Джона. Харрисон Уолкотт сказал, что Эдит, бабушка Джона, слишком слаба для таких путешествий, но шлет внуку свои поздравления и наилучшие пожелания.

Приехали также Джек и Энн, Кертис и Бетси Фредерик, Кэп и Наоми Дуренбергер.

И разумеется Джони. Рост, высокая грудь, длинные ноги всегда были при ней, а вот работа в модельном агентстве добавила ей уверенности в себе и грациозности. Новоиспеченные энсины оставляли своих родственников ради того, чтобы их представили ей. Джон уже говорил сестре, что показывал некоторым из своих друзей рекламные объявления с ее фотографиями. Среди курсантов они очень ценились. Особенно те, на которых Джони рекламировала трусики и бюстгальтеры. Их хранили, как фамильные драгоценности.

Отпуск Джон провел в Коннектикуте. Каждую неделю он ездил в город и проводил два или три дня с Джони в манхаттанском особняке. Они спали вместе.

В то время, когда они лежали в постели, Джони позвонил молодой человек, который напомнил, что Джон познакомил их на выпускном вечере в академии. Молодого человека звали Френк Невилл, и он звонил, чтобы спросить, не позволит ли Джони пригласить ее на обед или в театр, а может, и туда, и туда.

Трубку она к уху не прижимала, чтобы Джон мог слышать их разговор. Джони посмотрела на брата, скорчила гримаску и пожала плечами. Джон энергично закивал.

В итоге она согласилась и они обговорили день и место встречи.

— Френк — хороший парень, — заверил ее Джон, когда она положила трубку. — Я хочу сказать, очень хороший… Джони, я конечно очень тебя люблю, но мы оба должны понимать, что… Ты знаешь, так продолжаться не может. Ты должна встречаться с мужчинами.

— Тогда и ты должен встречаться с женщинами, — вызывающе бросила Джони.

Джон кивнул:

— Да. Похоже что должен.

Наиболее ценные произведения искусства и мебель из манхаттанского особняка перекочевали в новый дом в Гринвиче. Теперь он стал семейным музеем Лиров.