Коба проснулся и сел на кровати.

Стена, разделявшая шестнадцатую и семнадцатую комнаты, рухнула. Свет, зажженный соседом, теперь освещал и Кобин номер. За обломками стены стоял невысокий, атлетически сложенный человек с толстыми, поросшими рыжеватой шерстью руками.

Ранним утром, когда Адольф Арнольдович Барсукевич явился на службу, его уже ждала агентурная записка следующего содержания:

«Ваше Превосходительство, Сегодня, около десяти часов вечера, в комнату No 16 вселился человек, назвавший себя полковником Бздилевичем. Парижский декабря 22 года 1905 от Рождества Христова.»

Ознакомившись с сиим посланием, Адольф Арнольдович незамедлительно вызвал к себе в кабинет капитана Жмуду.

— Тадеуш Каллистратович! — распорядился Барсукевич.

— Возьмите с собой столько человек, сколько считаете необходимым, и немедленно отправляйтесь на Караванную в меблированные комнаты «Париж». Там в шестнадцатом номере со вчерашнего вечера проживает человек, назвавший себя полковником Бздилевичем.

— Слушаюсь, ваше превосходительство! — вытянулся по швам Жмуда.

— Отправляйтесь туда немеленно, — продолжал генерал.

— Нельзя терять ни минуты. Если это окажется тот человек, которого мы разыскиваем, вам надлежит доставить его сюда живым или, в крайнем случае, мертвым.

— Слушаюсь, ваше превосходительство! — повторил Тадеуш Каллистратович.

И через несколько минут шестерка верховых во главе с капитаном Жмудой уже мчалась во весь опор по Петербургской стороне в направлении Троицкого моста.

Конный отряд жандармов еще только переправлялся на Городскую сторону, когда г-н Ульянов уже входил в популярное во все времена невское кафе «Норд», чтобы позавтракать и в спокойной обстановке спланировать свои дальнейшие действия.

Гладко выбритый (утром он пожертвовал своей излюбленной бородкой ради конспирации), элегантно одетый, налегке (после пропажи чемодана ему еще только предстояло обзавестись личными вещами) — Ульянов совсем не походил на нелегала. Он выглядел респектабельно, держался уверенно и спокойно и скорее мог сойти за университетского профессора, нежели за революционера.

Он занял небольшой столик у окна и попросил крабовый салат, маринованную миногу, а также пару бутылок светлого австрийского пива. Как много славных мест в Петербурге, подумал он, и как жаль, что ему вновь предстоит разлука с любимым городом. Он еще надеялся на лучшее, но уже предчувствовал неизбежность новой эмиграции.

Ульянов вкусно ел и с удовольствием пил пиво, не обращая особого внимания на окружающих. Незнакомому с Петербургом читателю сообщим, что «Норд» — очень большое и оживленное кафе, где нетрудно разминуться со знакомым, а назначая там встречу, лучше предварительно согласовать с приятелем — в какой части зала вы будете его ждать. Так и в то утро некоторые из знакомых Ульянова завтракали в «Норде», но «средь шумного бала» не разглядели нашего героя.

Как уже известно читателю, жандармы прибыли на Караванную слишком поздно. Когда они ворвались в «Париж», навстречу им по лестнице в вестибюль спускался портье. Он тащил за ухо плачущего Кобу и изощренно матерился.

Капитан Жмуда знал в лицо агента Парижского и, не мешкая, обратился прямо к нему.

— Почему вместо того чтобы заниматься делом, вы водите людей за уши?

— А что мне его за хуй водить прикажете?

— Что!? — заорал Жмуда, с удовольствием ударяя портье по морде. — Докладывайте ситуацию, болван!

— Осмелюсь доложить, г-н капитан, — отвечал портье,

— ваш полковник проломил стену и удрал!

— Какую стену, идиот?

— Стену, соединявшую его номер с номером вот этого прохвоста.

— Что здесь происходит, Кавказец? Может вы можете объяснить?

— Господин Ульянов занимался утренней гимнастикой и случайно проломил при этом стену, — плачущим голосом доложил Коба. — Потом он сказал, что надо сваливать и ушел.

— Совершенно невозможно работать! — воскликнул Тадеуш Каллистратович. — Два агента торчат здесь одновременно, а толку чуть!

Портье с недоумением посмотрел на Кобу. Он не мог поверить, что этот зверек тоже агент.

— Он ушел с вещами? — спросил Жмуда.

— У него почему-то не было вещей, — ответил Коба. — Хотя вчера я его видел с чемоданом.

— Странно, — пробормотал Жмуда. — Куда же он его дел?.. Вы уверены, что у него не было вещей?

— Он мне сам так сказал.

— А что он вам еще сказал?

— Что он идет завтракать в «Норд».

— Что!? — заорал капитан. — С этого надо было начинать, болван!.. За мно-ой!

Жандармы выбежали на улицу, вскочили на коней и поскакали галопом к Невскому проспекту.

Как известно, к входным дверям кафе «Норд» ведет широкая лестница с просторной площадкой наверху. Спешившись прямо перед этой лестницей, жандармы устремились наверх, причем капитан Жмуда бежал последним.