Некоторые звезды плавно маневрировали, другие срывались с места, ускорялись и снова останавливались, третьи просто мельтешили, словно испорченные маятники, и все они постепенно… гасли! Одна за другой.

— Они… уходят? — осторожно спросил связист. — Или мы их сбиваем?

— Наши батареи молчат, значит, уходят, — сделал вывод Астахов. — Или сбиваем. Но не мы.

— А кто?

— А вот они, — председатель вытянул руку к западной окраине горизонта. Оттуда в сторону мельтешащих звезд двигался целый рой новых светлячков.

— Наши? — с затаенной надеждой спросил Бочкин.

— Ты мне скажи, — Астахов кивнул на здание Совета. — Давай, на рабочее место.

— Есть! — Валера бодро развернулся и припустил через площадь.

Председатель же так и остался стоять, запрокинув голову. Оторваться от такого грандиозного зрелища он не мог.

— Они успели, — послышалось за его спиной. Из бункера вышел Иван, а за ним и все прочие ополченцы.

— Да, — не отрывая взгляда от орбитального сражения, сказал Астахов. Мы победили.

Восьмой Ударный флот Земной Федерации разбил армаду пришельцев в пух и прах. Почти половина кораблей чужаков была уничтожена на орбите Гармонии, остальных гнали до самой Вероны, где пришельцы спешно погрузились на корабли-матки и стартовали восвояси. Земляне в этой битве понесли минимальные потери, а потому у них были все основания праздновать победу. Что они и делали. Правда, не все. Например, председатель колонии Астахов, вместо того чтобы общаться с экипажами севших поблизости от городка боевых кораблей, как это делал Иван, или поправлять здоровье медицинским спиртом в компании

космодесантников, как "раненный в бою с чужаками" Хлюдов, сидел в своем рабочем кабинете и подробно рассказывал о событиях последних дней офицеру военной прокуратуры.

— …А потом они выпустили когти и бросились на нас. Пришлось применить оружие. Ну, а дальше… прилетели вы.

— Понятно, — офицер сделал в своем электронном блокноте какую-то пометку. — Ваш рассказ меня почти удовлетворяет. Непонятны лишь два момента. Первый: когда вы решили оставить этих "космонавтов с Вероны" в корабле до утра, вы догадывались, что они не люди?

— Нет, — признался Астахов. — Я думал тогда о колонии. Вы же сами видите, какая получилась цепь событий. Не будь этого проклятого корабля и паники, осталась бы жива Галина.

— Возможно, — офицер кивнул. — Второй вопрос как раз о женщине. Как вы считаете, кто мог ее убить? У кого был для этого мотив?

— Я не знаю.

— А у ее бывшего мужа? Он мог поступить так в припадке ревности?

— Мог, но я уверен, что это сделал не он. Достаточно много людей видели, как Хлюдов уезжал с площадки в город. Галина в тот момент была еще жива.

— Да, я говорил с вернувшимися колонистами, — согласился дознаватель. Более того, трое из них утверждают, что уезжали последними, и Галина пребывала в полном здравии. Получается, ее убил кто-то появившийся на сельхозплощадке в период времени между отъездом последних колонистов-родителей и… вашим появлением. Кто это мог быть?

— Люди разъезжались в разные стороны, это мог быть кто угодно.

— Но не забывайте, этот человек должен был иметь мотив. Может, Галина нажила в колонии врагов?

— Ее все уважали. Да и не принято у нас враждовать. Нас всего тысяча на всю планету. Если вы представите себя на месте колониста, то поймете, насколько ценной для нас является человеческая жизнь.

— Тем не менее вы оставили четверых человек умирать, — напомнил офицер.

— Я был вынужден сделать это, чтобы спасти остальных.

— А если злоумышленник руководствовался теми же соображениями? Ведь Галина была посвящена в ваш "заговор молчания". Что, если кто-то решил обезопасить тайну, снизив количество посвященных до минимума?

— Вы намекаете, что убийца я?!

— Не исключено. Выбор небогат. Либо вы, либо… ваш связист.

— Постойте, — Астахов растерялся. Офицер был прав, но поверить в то, что Валера способен на хладнокровное убийство, председатель отказывался. — Я был все это время на виду, а Бочкин безвылазно сидел за компьютером почти двое суток! Он не мог этого сделать.

— Он сидел за пультом и в момент убийства? Председатель почувствовал в животе неприятный холодок.

— Нет. Его ненадолго отпустили. Поесть, поспать. Он был совершенно измотан.