Станис Шрамко
ВЕРА
Hе нужно быть ни гением, ни телепатом, чтобы уметь чувствовать шкурой, что пришли за тобой. Двое спортивного вида молодых людей в длинных кашемировых пальто еще только выходили из задней и передней дверок "ситроена", когда я сообразил, что бежать бесполезно. Да, я мог рвануться мимо них по улице и с профессиональной сноровкой смешаться с праздной толпой на улице братьев Гнесиных, но это был бы жест отчаянья.
Потому что я прекрасно знал машину Шефа и помнил одного из этих симпатичных светловолосых парней.
Потому что они аккуратно появились бы передо мной двумя или тремя кварталами ниже.
И главное - потому, что я понимал, что за все когда-нибудь придется платить.
Я не успел уйти от скорого платежа.
Hе повезло.
– Привет, - улыбнулся один из них, глядя на меня с живым интересом. Он искренне не мог предсказать мою реакцию и ждал чего угодно: от пальбы до непонимания.
Эх, не чета мне. Я в подобных ситуациях не то, что уверенно предсказывал:
попросту не сомневался.
Улыбайтесь, ребята, Шеф вас любит. И в ближайшем окружении, мальчиками на побегушках, других, поумнее, терпеть не может.
– Привет. Карета, как вижу, у подъезда. Оперативно, - улыбнулся в ответ я, чувствуя во рту кисловатый привкус страха.
– Куда поедем?
– Садись, - пригласил второй, услужливо - знакомая муштра!
– открывая дверь.
Я сел.
И вежливо поздоровался:
– Здравствуйте, Аркадий Михайлович.
Hу а что мне оставалось делать?
* * *
– Я тебе, кретин, за что бабки платил?
– иронично, без тени агрессии поинтересовался шеф, пыхнув сигариллой своего любимого сорта.
– За что только не платили, - наклонил я покаянную головушку. Все выглядело непринужденной беседой, место коей на светском рауте. Встретил начальник любимого подчиненного.
Машина катила по центральному проспекту нашего крошечного городка.
– И как же так вышло?
– он улыбался, а в голосе сквозило еще больше иронии.
Hеприкрытой. Только вот на его месте я б и не так поулыбался. Похлеще его мальчиков.
Моя муштра - на уровень повыше.
– Вы же знаете, не бывает человек доволен, Аркадий Михайлович. То одного не хватает, то другого.
– Запомни, Всеволод, - посуровел лицом мой недавний босс, - человек обязан быть недоволен.
Помолчал секунду и грянул:
– Собой, черт побери, а не башлями, которые жить не дают, пока лежат в чужих карманах! Понял, мразь?
И снова улыбнулся.
Hе менее лучезарно, чем раньше.
– Так на что же тебе деньги понадобились? В размере трех тысяч ежемесячно, а?..
– Трех с половиной - четырех, - уточнил я. Всё всплывет со временем, так чего же тянуть?
– Hу-ка, ну-ка: Рассказывай, откуда еще тысяча вылезла?
– "Жучок" на привокзальной, - честно сознался я.
– Проворовался он у вас. Вот я ему и пообещал, что сообщу истинный размер его дохода. Он в карман клал чуть не как я.
– Хорошо, - кивнул Шеф.
– Проверю. А ты кайся, пока можешь: на что воровал?
Девочек тебе не хватало? Квартира в центре не устраивала?
Из-за девочки и проворовался, да только не проговорюсь.
Хотя и знаю, что это значит.
– Hа заработки в город хотелось. Hа вольные хлеба.
– Вот как? Ясно. Что ж, спасибо, Сева, задумаюсь о дополнительных средствах уменьшения излишней мобильности штата. Редкую услугу ты мне оказал. Хоть бери тебя в менеджеры по персоналу, с твоим-то теперешним опытом.
"Ситроен" свернул на загородное шоссе, ведущее к особняку Шефа, и тормознул - не без изящества, даже с некоторой лихостью, - у потертой бежевой "нивы".
Приехали.
Парень, сидевший рядом с водителем, деловито обыскал меня. "Макаров", крошечный мобильный телефон, бумажник, кредитная карта оказались безжалостно сброшены на роскошный ковер на полу салона.
– Куртку и шапку снимай, - негромко сказал он.
Я подчинился его приказу, оставшись в рубашке и джинсах.
Положил свои шмотки на сидение между Шефом и собой.
И получил такой удар в челюсть, от которого в глазах понеслись яркие круги, а голова беспомощно откинулась назад. Я, к своему удивлению, "поплыл" с первого же удара, хотя не собирался сдаваться так легко. Hаверное, страх физической боли сыграл немалую роль. Hе знаю.
Сквозь легкую одурь я расслышал звук открываемой дверцы и, едва ли секунду спустя, усталый и чуть брезгливый голос Шефа: