– Так ответьте мне!

За спиной послышалась какая-то возня. Павлик не стал оборачиваться, продолжая тянуть длинную линию. Голос Юрика не появлялся, но Павлик был уверен, что его товарищ не отсоединился.

– Что же это, Божедай?
– спросил Мальвинин.

– Это...
– начал Павлик.

"Где ты, Юрик?
– мысленно молился он.
– Ну ответь мне! Слышишь?"

Он напряженно ждал. Время тянулось

– Ну же, - прошептал Павлик.

– Это дом на колесиках, - вдруг раздалось в наушнике.

– Это дом на колесиках!
– автоматически выпалил Божедай и пришел в ужас от того, что сказал.

Студенты засмеялись, и от этого смеха лицо Павлика стало красным. Он повернулся к лаборатории и увидел стоящего с опущенной головой Прохорова, а рядом Мальвинина, держащего в руке телефон Юрика. Николай Григорьевич что-то произнес в трубку, и Павлик услышал у себя в наушнике:

– Можешь снять парик, Божедай. Он тебе уже не потребуется.

Рука протянулась к голове и стащила парик. Павлик отцепил пластырь и вытащил наушник. Мальвинин отдал телефон Юрику и направился к преподавательскому столу, не спуская глаз с Божедая.

– Очень впечатляет, студент Божедай, - говорил он язвительным тоном. Павлик опустил голову.
– Какой прорыв в технике, не так ли?

Павлик мотнул головой.

– Нет?
– удивился Мальвинин.

– У меня не хватило времени подготовиться вчера. Занятия у нас закончились около шести вечера...

– Четырех вечерних часов оказалось недостаточно?

Божедай кивнул.

– Сказать - почему?

Павлик удивленно поднял голову.

– Потому что вчера ты смотрел фильм. Я видел тебя, выходящим из видеопроката.

Павлик готов был зарыдать.

– Я все выучу, - пообещал он, чувствуя, как увлажнились глаза.

Мальвинин подошел близко к нему.

– Любишь голливудские фильмы?

– Да, - ответил Павлик.

– Нет, ты их очень любишь, признайся! Ты жить без них не можешь!

В этот момент Мальвинин казался Павлику почти богом, видящим с небес все и вся.

– Я больше не буду.

– Не будешь, - произнес Мальвинин и вдруг закричал, выплескивая наконец свою ярость: - Потому что ты будешь учить теорию автоматического управления! Будешь читать её на переменах, будешь штудировать её в туалете и за обедом! Потому что если на следующем занятии на один из моих вопросов ты не сможешь ответить, я не допущу тебя даже до экзамена! Ты понял меня?

Даже когда мама оглушила Павлика через наушник, дозвонившись прямо на занятие, она говорила гораздо тише, чем Мальвинин сейчас.

– Ты знаешь, что из-за моего предмета вылетали даже отличники, которые оказывались немного ленивыми? Ты знаешь, с каким треском вылетали из института "блатники" с "мохнатыми лапами"? Не поможет и хождение с челобитными к Кабашвили! К следующей лабораторной работе ты будешь знать материал настолько хорошо, что понятия и термины будут отскакивать от зубов! А если ты запнешься хотя бы на одном слове, если я снова потеряю на тебя столько же времени, как сегодня или вчера - берегись! Для подготовки времени предостаточно. Следующая лабораторная послезавтра!

Мальвинин перевел дух и опустился на стул.

– Иди на место, - совсем тихо произнес он.

Юрик с мертвым лицом встречал его после лабораторной. Ковалевский стоял рядом.

– Не знаю как ты, Павлик, - сказал Сергей.
– А я заметил, что Григорича что-то беспокоит. Нет, не твои выходки с париком и сотовым телефоном. На тебе он только сорвался.

– Пошли, - сказал Юрик.

– Куда?
– удивился Ковалевский.

– Я же рассказывал...

– Ты ведь шутишь!
– с нетрезвой улыбочкой произнес Ковалевский.

Факультетская доска была завешана объявлениями, расписаниями и записками, но плывущая рыба, нарисованная на тетрадном листке, на ней отсутствовала. Юрик удивленно заглядывал под каждую приколотую бумажку, проверяя - не закрыл ли кто-нибудь рисунок новым объявлением.

– Я точно помню, что видел рисунок здесь!
– поклялся он.

Ковалевского по-прежнему разбирал смех. Юрик подумал, что алкоголь ещё не выветрился из него.

– До сих пор не могу вспомнить этот рисунок в фильме, - серьезно произнес Павлик.

– Ты веришь, что я видел его?

– Не знаю, - ответил Божедай.
– То, что случилось, могло быть совпадением.

– Но не до таких мелких деталей, как два желтолицых карлика и карта! К тому же у Тамары Больц светлые волосы, как у той блондинки в фильме!

Ковалевский продолжал потихоньку хохотать.

– Серега, заткнись!
– раздраженно воскликнул Юрик.

– Вы ведете себя так, словно занимаетесь важным делом, и мне от этого смешно.

Юрик вдруг посмотрел на Павлика.