— Но как вы определяете коллективную волю? Голосованием? Как реально принимаются решения?

— Если вам будет позволено остаться в этом мире, — ответил Эго, с полнейшим спокойствием, — вы прийдёте к пониманию. А Сам, в свою очередь, поймёт вас. Не думаю, что взаимопонимание возможно в данный момент. Вы напуганы тем, что увидели в городе?

Это был очень деликатно поставленный вопрос. Не: Вы напуганы чёрными отметинами на наших телах? но: Вы напуганны тем, что увидели в городе?

— Мы испытываем некоторую настороженность, — осторожно ответил Натан. — Мы ещё не всё понимаем, и поэтому беспокоимся. Но мы не напуганны.

— Люди кажутся вам странными?

— Естенствено. Но не всё, что является странным, обязательно оказывается страшным. Мы посетили несколько чужих миров. Мы видели много такого, что при первой встрече казалось странным.

После этого Энго быстро встал на ноги. Он, очевидно, овладел искусством подниматься с низких сидений. Мы не могли похвастаться тем же, поэтому нам пришлось прибегнуть к помощи рук, чтобы несколько неуклюже подняться.

— Теперь вы должны подождать в другой комнате, — сказал он. — Мы предоставим вам кровати. Вы можете поспать, пока Сам решит, будет ли вам позволено остаться здесь. Утром вы услышите решение.

— Благодарим вас, — произнёс Натан, с лёгким поклоном. Эго направился к двери, передвигаясь легко и бесшумно. Мы последовали за ним. Тот же человек, который привёл нас сюда, ожидал снаружи в коридоре; он провёл нас к другой двери, расположенной в нескольких шагах дальше, и пригласил в одну из комнат с внешней стороны здания. Затем она закрыл за нами дверь. Я почти ожидал услыхать звук поворачиваемого ключа или задвигаемого засова, но дверь не была оборудована запором.

Мы услыхали его удаляющиеся шаги, а затем мы остались одни.

— Так, — произнёс Натан, — что, чёрт побери, вы из всего этого поняли?

Эта комната, как и внутреннее помещение, было меблировано только кушетками и одним низким столом, но три кушетки — расположенные у стен — были достаточно большими, чтобы их можно было считать кроватями. Углы комнаты были завешенны, и за одной из занавесок я обнаружил котёл с тёплой водой и унитаз. Отверстие, казалось не имело дна, но не ощущалось никакого неприятного запаха.

В комнате было окно и дверь, ведущая на балкон, но она была затянута куском плотной материи, чтобы предотврартить сквозняк. Но не смотря на это комната была очень холодной — если бы не одежда, мы чувствовали бы себя более чем неуютно. Я подёргал дверь, ведущую на балкон. Она не была заперта.

Мариэль уселась на одну из «кроватей» перед тем, как начать отвечать на вопрос Натана. Мы с Натаном последовали её примеру.

— В обычных обстоятельствах, — сказала она, — мысли людей легче всего читать, когда они задают вопросы и когда они пытаются их избежать. В первом случае, ответы, которых они ожидают проявляются в их мысленных образах, во втором — ответы, которых они пытаются избежать. Этот человек только и делал, что задлавал вопросы и избегал ответов, ноя не смогла ничего уловить. Он похож на остальных действовал механически. Словно он был актёром, читающим по бумажке. Машинально. Он не воспринимал ответов, или же умудрялся оставлять те ответы, которые скрывал, формироваться невысказанными у него в мозгу. Так, словно он вообще не был личностью, а всего лишь рукой или ногой, действующей по привычке и подчиняясь рефлексам. Где-то имеется активное сознание, но только тень его присутствовало в выражении лица, во всём, что я действительно смогла почувствовать.

— Другими словами, — сказал Натан, — он находится под контролем.

— Ты уверенна в этом? — спросил я её.

— Нет, — ответила она. — Конечно же, я не уверенна. Я говорю вам о своём впечатлении. Даже попытка изложить всё словами искажает картину — и, возможно, я воспользовалась не теми словами. Возможно, контроль — не самое удачное слово. Но мне кажется, что он находится под каким-то влиянием, да… чего-то, что радикально снижает степень его независимости. Его мысли на столько упорядочены… что он становится похожим на машину.

Что я мог возразить? Она казалась убеждённой и изложила всё по полочкам достаточно ясно. Похоже, можно было сделать только один возможный вывод из тех фактов, которыми мы располагали.

— Выглядит это паршиво, — согласился я. — Какой наш следующий ход?

— Это вовсе не наш ход, — хмуро сказал Натан. — Это их ход. В настоящий момент все хода — их.

— Думаешь, они скажут нам убираться из их мира и никогда больше не приближаться к их порогу? — Спросила Мариэль.

— У меня такое ощущение, — сказал он, — что могут быть возможности и похуже.

— Здесь мы в гостинной, — сказал я едко, — как нервничая сказала муха пауку. Но они продолжают так думать. Они могли схватить нас в любой момент.

— Они проверяют нас, — сказал Натан. — Они знали, сколько нас прибывало… значит они должны были знать и о наших костюмахэ. Но они приготовили чай и сухие фрукты, чтобы посмотреть, не заставят ли нас правила вежливости раскрыться. Это были вовсе не расспросы, то, через что мы прошли… он мог бы задать тысячу подробных вопросов, если бы действитель но хотел этого. Тот факт, что он этого не сделал, может означать только одно.