О трагедии, разыгравшейся в сельском Совете, жители Иноковки узнали только тогда, когда Токмаков с отрядом ускакал из села, подпалив по пути дом председателя Совета.

Привозили мужики с поля тощие снопы, узнавали новость и гнали лошадей в галоп к Совету.

– Не даст теперь нам покою проклятый Токмак, - почесывая затылки, говорили друг другу и разъезжались по домам с тяжелой думой о том, что-то еще будет впереди? То поляки, то Врангель, а то и свои...

И полетели в Тамбов телеграммы о мятежах и убийствах из Кирсановского и Борисоглебского уездов.

Председатель Губисполкома Шлихтер созывает чрезвычайный исполком. При Губчека создается оперативный штаб по руководству борьбой с бандитами.

В Кирсанов и Борисоглебск были посланы боевые части.

А зеленая чума все ползла и ползла, обтекая села, в которых стояли красные части. Антонов и Плужников завязывали крепкий узел круговой поруки над судьбами крестьянских семей.

Сидор появился в Кривуше вечером.

В сумерках плыла тихая задумчивая песня со стороны коммуны. Где-то неподалеку тонкий бабий голос ругал пастуха за потерю овцы.

"Ишь живут себе, - подумал со злостью Сидор.
– А я мечусь. Ну, подождите у меня!" Миновав ручей, он свернул на тропинку, ведущую по задам к дому Митрофана Ловцова.

У риги остановился, прислушался.

Приглушенный кашель за плетневой стеной насторожил его. Сидор перекрестился, сунул руку за пазуху, встал за угол, наблюдая.

– Митроша?
– тихо позвал он человека, вышедшего из риги.

Митрофан трусливо охнул и выронил из рук кошелку.

– Чего так испужался?
– подошел к нему Сидор.

– Дядя Сидор! Здравствуй! Ну и наполошил ты меня.

– Тише говори-то. Как живешь, как здоровьице?
– торопливо осведомился Сидор.

– Ничего, слава богу, поправился. За тебя, спасителя моего, бога молю, чтоб ты жив-здоров был.

– Мать как? Управляется?

– Да что ж, погоревала-погоревала, а жить надо и дела делать надо. Забываться стала. Все меня пилит: женись да женись...

– Не время жениться, - строго вставил Сидор.
– Расея мужицкая гибнет, а она жениться!

– Что слышно-то, дядя Сидор? Неужели поляки с Врангелем задавят нас?

– Это кого нас?

– Ну, Расею нашу...

– А их, Расей-то, Митроша, стало две. Ай не знаешь? Поляки и Врангель за нашу Расею против Советов и коммунистов. Ну да тут не место растабарывать. Я ведь за тобой пришел.

– Как за мной? Куда?
– испугался Митрофан.

– Ты мне жизнью обязан. Куда скажу, туда и пойдешь.

– А как же мать-то? Хозяйство кто же держать будет?

– А мое хозяйство кто держит?
– зловеще прошипел Сидор.
– Моя семья где? Молчишь?

– Зачем я тебе нужен, дядя Сидор? Подраненный я, не оклемался еще как следует.

– Не оклемался? А хлебец уже свез с поля. Скоро молотить будешь? Может, меня в батраки наймешь? Обмолочу тебе исполу.

– Да что ты, бог с тобой, дядя Сидор. Не виноват я в твоей беде. За спасение спасибо, бог даст - и я тебе пригожусь в чем, только никуда я не пойду.

– Не шуми на улице, пойдем в дом, поговорим с матерью.
– И Сидор зашагал к дому, где едва светилось окно во двор.

– Нельзя в дом, нельзя, - умоляюще кинулся Митрофан за Сидором. Панов там, из продотряда. На квартиру ко мне поставили.

– Панов?
– задыхающимся хрипом выдавил Сидор и кошкой метнулся к окну.

Панов сидел у окна, записывая что-то в тетрадку.

Сидор несколько мгновений оцепенело смотрел на его красивое юное лицо, вспоминая все беды, которые пришли в его семью от этого человека, потом вынул руку из-за пазухи и, забыв об осторожности, выстрелил в освещенное окно.

Зазвенело разбитое стекло... Митрофан увидел, как Панов ткнулся лбом в стол и затих. Услышав исступленный голос матери и выстрел часового у соседнего дома, Митрофан кинулся бежать со двора, плача и бормоча молитвы.

Сидор догнал его, схватил за руку.

– Куда бежишь, дурья голова, - прошипел он, - расстреляют они тебя все равно. Теперь тебе один путь - со мной. Бежим.
– И он дернул его за руку, направляя к оврагу.

– Да ведь раздетый я, - размазывая по лицу слезы и трясясь от страха, прошептал Митрофан.

– Оденем с иголочки! Польский мундир раздобудем! Ну! Хватит дрожать-то! Бежим.
– И снова дернул за руку.

Митрофан послушно побежал за Сидором.

2

Коммунарам стало веселее под защитой отряда, но вечерами бабы понемножку готовили узлы на всякий случай. Настойчивые слухи о том, что объявился в округе Сидор Гривцов, а Карась набрал целое войско конных дезертиров, не давали людям спокойно спать. Днем коммунары молотили хлеб, а вечерами собирались в квартире Андрея.