Однажды Андрей собрал к себе всех коммунистов. Случилось что-то серьезное - об этом догадались коммунары уже по тому, что почти весь продотряд был выставлен на ночную охрану коммуны.

– Я получил распоряжение из уезда эвакуировать детей и женщин в Тамбов, в дом пострадавших коммунаров. Мужчины вместе с продотрядом будут охранять хлеб. Оружие уже привезли. Приказ - держаться, пока хватит сил.

– Да как вы будете держаться-то, - крикнула бойкая жена Андрея Филатова, Дарья.
– Вас тридцать, а у Карася с Сидором целый полк. Все на конях, да с обрезами, да с пулеметьями.

– Ты откуда знаешь?
– огрызнулся Андрей на Дарью.

– Мне Кудияриха рассказала, она в Падах была. Говорит, Сонька-то, Макарова дочь, из Светлого Озера, за Карася замуж вышла. Разодел он ее, как мужика, в галифе красные. А в ушах серьги золотые и перстень на руке.

– Врешь!
– вдруг со злостью сказала Аграфена.
– Не могёт быть. Ее Кланька моя осенью видала. И говорила с ней. Мучится, говорит, баба, страдает от позора. На такое не пойдет она.

– А вот пошла, значит, - упорствовала Дарья.
– Кудияриху спроси.

– Тише, товарищи! Хватит лясы точить!
– одернул баб Андрей.
– Дело серьезное, а вы раскудахтались. Так вот... Полк ли, рота ли - нам пока неизвестно, а приказ - охранять. Женщины и дети, я думаю, кто, может, и к родным в Кривушу пристанут, чтобы в Тамбов не ехать. У Аграфены вон внучек болеет. Куда ей сейчас с Кланей в дорогу! В Кривуше отсидятся. Баб небось не тронут.

Бабы загомонили, засморкались.

– Как же мы вас тут одних оставим?
– крикнула Дарья.
– На смертушку? Пусть одни продотрядчики охраняют!

Долго сидели, спорили, доказывали друг другу, а расходились - каждый со своим горем, со своими думами.

Ефим с Авдотьей за весь вечер не сказали ни слова. Оба были убиты известием, что Сидор - их мучитель и супостат - где-то рыскает по уезду и уж конечно точит на Ефима нож.

Когда все разошлись, Ефим подошел к Андрею.

– Ты, Андрюша, скажи по чести, правда аль нет, что Сидор объявился?

– Митрофан кому-то проговорился, что Сидор раненого его подобрал. А теперь, видать, Сидор его и прибрал к своим рукам. Не мог Панова сам Митрофан убить. Сидорова работа...

– Откупился, значит, - сокрушенно вздохнул Ефим.
– Я же говорил: все, кто с золотишком, откупятся и в городах засядут. У них там старых друзей-приятелей полно.

– Брось молоть-то! Со страху злишься. Панька твой с Кланькой в городе определились тоже за золотишко?

– Панька мой - другая статья.

– Ну вот и не клепай на советскую власть. Один Сидор Гривцов ускользнул от кары, а ты уж всех разрисовал! Струсил, что ли?

– Да ты что на меня орешь-то? Что бы я да струсил! Хоть к пулемету, хоть к орудию! А злость-то берет: в руках вражина был, упустили! И Тимошку упустили бы, истинный бог. Сердце мое чуяло.

– Ну ладно. Иди у Сергея Мычалина винтовку получи...

– А Машу с ребятишками в город отправь, Андрюша, и Авдотью с моими тоже. Там Васятка об них порадеет. Своих будешь отвозить и наших возьми.

– Ты слушай меня... Иди получи винтовку. Будешь завтра сам сопровождать в Тамбов женщин и детей. Отец мой тоже с тобой поедет. До станции проводят вас двое бойцов из отряда. Они вернутся с подводами, а вы дальше поедете поездом. На подводах до Тамбова нельзя. Большак оседлал Карась. Поедете на север, к станции.

– Это почему же я? Сам трусом называл, а теперь с бабами меня отправляешь?

– Ты завхоз, твой долг. А потом... Сидор на тебя очень зол, нам невыгодно тебя тут держать. Понял?

– А-а... понятно.
– Ефим совсем помрачнел.

– Возьмешь с собой денег на расходы. Выезжать на заре. Иди, собирай людей в дорогу.

Ефим сгорбился, словно его чем-то очень глубоко обидели, и торопливо вышел.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

В Каменку, где находился губком СТК ("Союза трудового крестьянства") и откуда с благословения батька Плужникова начал Антонов движение своих "войск", был послан усиленный отряд чекистов и милиции из Тамбова. Пока отряд добрался до Каменки, Плужников укрыл губком и охрану в подземелье, выкопанное еще в девятнадцатом году по всем правилам шахтерского искусства: с потайными ходами в погреба и с выходами к глубокому оврагу. В этом подземелье могло укрыться более ста человек, там было заготовлено много провизии на случай "отсидки".

Чекисты поймали в селе лишь нескольких дезертиров, поговорили со стариками, которые на вопросы отвечали больше жестами, чем словами, и с тем вернулись, доложив, что в Каменке незаметно никакой "столицы" антоновских войск.

А в это время, разбившись на две группы, бандиты вели наступление на крупное село Инжавино, где располагался гарнизон красноармейцев и отряд Чека.

Гарнизон из села отступил. Успех вскружил головы привыкшим к разгулу антоновским дезертирам - они разбрелись по длинным улицам села и начали шумно праздновать победу.