— Что вы имеете в виду, профессор Ван?

— Вы слишком доверчивы. Вы ведь верите, что информация о вас скрывается из чисто альтруистических соображений. А вы не задумывались о том, что, если эти сведения передать в эфир, они могут вскрыть многое из того, что американское правительство хотело бы сохранить в тайне. — В голосе Вана зазвучали металлические нотки. — Думаете, этот молокосос, ваш компаньон, и в самом деле такой простачок, каким прикидывается? К чему он склоняет сигманца, пока мы сидим тут? Что он там открыл, что выведал такого, о чем мы с вами никогда не узнаем?

Ивонну бросало то в жар, то в холод. Она постукивала туфлей по полу.

— Хватит! — крикнула она. Затем взяла себя в руки. — Скип честнейший, храбрейший… Разумеется, он не придерживается прокитайских позиций, но известно ли вам, что именно его нам с вами следует благодарить за то, что мы сейчас находимся здесь и… И между прочим, когда меня похитили, именно он отправился на лос-анджелесское «дно» и отыскал там человека, который знал, где меня могут прятать, и заставил его сказать… — Она разрыдалась. — Мне противны люди, которые обвиняют других! — выговорила она, повернулась и ушла прочь.

При следующей встрече Ивонна с Ваном обменялись вежливыми извинениями. Брешь в их отношениях была вновь заделана.

«Но с каждым разом, — подумала Ивонна (и тут же подумала, что Скип тоже вынужден идти на такие перемирия), — мир становится все более непрочным».

Юпитер! Величественный мир, огромный янтарный щит, густо затканный облаками, бронзовыми и охряными; мутная зелень и голубизна, сумеречный фиолет; огненный рубин «красного пятна», на котором могли бы уместиться четыре Земли; роящиеся луны, наиболее крупные из которых могли бы быть небольшими планетами. Твое великолепие лишь немногим менее ужасно, чем великолепие Солнца!

Скип плавал внутри обсервационной сферы. Он был привязан шнуром к мостику и пожирал глазами открывшееся ему зрелище. Отраженный юпитерианский свет заливал его и Ивонну. Даже на таком расстоянии сила света раз в пятьдесят превышала силу лунного света на Земле в пору полнолуния, затмевая звезды и окрашивая наблюдавших в золото. Скип с Ивонной были одни.

— Не понимаю, — сказал Скип, — почему Агасфер не с нами? Почему не смотрит?

Его мысли медленно возвращались к Ивонне. Их направлял свет, который блестел в ее глазах и, отброшенный мановением ее век, отражался дальше. Скипу пришла мысль о Данае, и он предпочел бы услышать иной ответ, нежели: «Наверное, пошел спать, как и Ван. Когда-то надо и отдохнуть. Ван уже немолод, а у Агасфера был трудный день. Два с половиной g, когда ты привык к одной трети, сам понимаешь…»

— А как ты? — Ивонна протянула к нему руку.

— Подустал малость… Астрономы вот все толкуют, мол, в атмосфере Юпитера сплошные ураганы, причем куда круче наших, земных. А мне плевать на них! Я собираюсь слетать туда в челноке. — Скип посерьезнел и вновь устремил взор на юпитерианский лик. — Ой, стоит! — прошептал он. — Тысячу раз стоит! Представляешь! Горы замерзшего газа, выше наших гор. Горы и горы, сколько видит глаз, вздымаются, громоздятся, сверкают… И краски, краски…

— Скип! Лезть туда — чистое безумие! Пожалуйста, не надо!

— Нет, надо! Если Агасфер пойдет, я с ним. — Скип повернулся к Ивонне и взял ее за руку. — Сама посуди, Ивонна, ведь это он затеял нашу прогулку, а я думаю, ему виднее, что можно, а чего нельзя. И теперь, когда он показал мне, как управляют челноком, позволь уж мне порезвиться в юпитерианских небесах! Господи, это будет высший пилотаж! — Скип помолчал. — Не беспокойся. Пилотировать этот драндулет не так уж и сложно, даже новичку. Во всяком случае, я ни разу не потерял управления. Но он плохо переносит повышенную гравитацию. Чего мы пока не можем осуществить, так это совместного творчества человека и сигманца.

Ивонна вздохнула. Скип почесал в затылке.

— Ты что-то выглядишь несчастной, — сказал он. — Какие-нибудь проблемы?

— Да так, ничего… — Ивонна отвела взгляд. — Устала, наверное. Слишком много впечатлений… Нет, Ван Ли тут ни при чем. Просто так уж я устроена. — Ивонна провела ладонью по лицу. — Сказать по правде, плохо на меня действует этот тропический климат. Как думаешь, нельзя ли тут устроить помещение, где было бы прохладно и сухо?

— Наверное, можно. Только вот как об этом спросить у сигманца? Однако ты и без этого можешь сделать так, чтобы чувствовать себя комфортнее. Сними ты с себя эти тряпки. — Скип жестом указал на ее платье и на свои шорты. — Пусть Ван Ли остается самоотверженным коммунистом и сохраняет достоинство партии, парясь в своей коричневой униформе. А нам с тобой не нужно ничего, кроме карманов. В интервале гравитации от нуля до одной трети g ты вполне можешь обойтись без бюстгальтера. Ничего не отвиснет. Впрочем, у тебя и при нормальной гравитации грудь смотрится ничего себе.

Скипу вполне хватило юпитерианского света, чтобы заметить, как Ивонна покраснела. Левой рукой Скип взял ее за подбородок, а правую руку положил ей на бедро и сказал:

— Ивонна, даже твои любимые ортодоксы еще до моего рождения отменили табу на обнаженную натуру, если речь идет не о публичных местах. Разве мы с тобой не видели обнаженного тела? Да квадратные километры! И место тут вовсе не публичное. Никто тут глазеть на тебя не собирается. Зачем тебе мучиться?

Ивонна взволнованно дышала, стиснув зубы.