– Ни в коем случае не звоните мне в контору. Это рискованно. Так же и наши встречи здесь поблизости от фабрики.

– Вы слишком все драматизируете, - возразил Роджер.
– Ваша жена меня не видела. Она знает только моего шефа.

Он посмотрел на немногочисленных посетителей в помещении, затем поставил Фриншер и пошел к музыкальному автомату, в который опустил полдюжины монет. Раздалась громыхающая джазовая музыка.

– Мы имеем теперь добрых полчаса времени. Музыка лучшее средство против любопытных ушей. Хотите скотч?

Он подождал согласия Жака и заказал две порции виски. Они сели за столик вблизи музыкального автомата.

– Я полагаю, что вы меня вызвали не для того, чтобы угостить виски?

– Мне хотелось убедиться, что ваши намерения не изменились.

– Вы можете предоставить мне рассрочку?
– спросил Жак.

– Могу, не слишком большую.

– Но не считаете ли вы, что я могу за один день достать 30 тысяч франков?

– Я могу пока удовольствоваться задатком, конечно соответствующего размера.

Чтобы слышать друг друга, собеседники склонились над столом и каждый внимательно следил за движением губ другого. Даже вблизи никто бы не разобрал, о чем они говорили. Метод оказался эффективным и музыка автомата - терпимой.

Кельнер принес выпивку.

– Если бы вы могли снизить вашу цену...

– Один момент, мсье Меллерей.
– Роджер жестом отклонил это предложение.

– Я не имею такого намерения.

– А я не могу столько выплатить.

Жак удивился своей собственной смелости. Он не смог бы так говорить, это алкоголь возбудил его. Он стал не только смелым, но и отважным.

– Я предупреждаю вас, что если по вашей вине что-либо произойдет, я сообщу о вашем вымогательстве. Вы хотите слишком много заработать, а в результате все потеряете.

– Будьте благоразумны, мсье Меллерей.

Вместо того, чтобы расстроиться Роджер, казалось, наборот развеселился. На его толстых губах появилась сочувственная улыбка, которая только подчеркивала его безобразие.

– Вымогательство? Вы имеете доказательства?

– М-ль Тусси может все подтвердить.

– Ее показания, как заинтересованной стороны будут так же мало значить, как и ваши. Вас обвинят, что вы действуете из-за мести.

С бокалом в одной руке и с сигаретой в другой Роджер сидел и улыбался. Но его глаза имели металлический блеск.

– На карту будет поставлена репутация нашего агентства. Клянусь вам, мой шеф распорядится о привлечении выдающегося защитника. Вы будете осуждены.

– Я осужден, вот это здорово!

– Да, точно, за клевету!

Действие алкоголя улетучилось так же быстро, как и наступило. Ничего не осталось, кроме жжения в пустом желудке, вызывавшем у Жака тошноту.

– Придется поладить, - продолжал Роджер, - Так как же, мсье Меллерей?

– Тридцать тысяч франков будет очень трудно достать.

– Трудно, но возможно. Можете мне не рассказывать, что оборотный капитал перчаточной фабрики...

Жак промолчал и поэтому получил отсрочку. Роджер путал "молчание" с "согласием".

– Поскольку мы пришли к соглашению мне не будет смысла продолжать слежку, - сказал он.
– Формально она будет, конечно, продолжаться.

– Что вы пишете в своих донесениях?

– Буду писать часовой распорядок дня, который вы мне дадите.

– Это смешно. Вдобавок я должен еще за вас работать!

– Разве было бы лучше, если бы я продолжал за вами следить?
– спросил Роджер.
– Нет, не правда ли? Я не вижу причины для вашего отказа, ибо мы оба будем удовлетворены.

– Согласен.

– Самому за собой следить, в некотором роде раздвоиться, чтобы быть преследователем и преследуемым... Разве это не пикантная ситуация? Вы передаете сведения м-ль Тусси каждый вечер. Я звоню ей ежедневно около девяти вечера и она передает мне, это очень просто.

Адская музыка прекратилась, но в голове Жака продолжали греметь тарелки, барабаны и литавры.

– Я еще не говорил с м-ль Тусси.
– сказал Жак.
– Я должен уведомить ее.

Он купил телефонный жетон и вошел в кабину.

– Я ждала твоего звонка, - сказала Жаннина.
– Я не решилась уйти.

Как накануне у телефона, он закрыл глаза. Ее молодой и чистый голос действовал, как компресс на его разгоряченную голову. Жак моментально забыл свои заботы и стал думать только о молодой женщине.