Бопэр задал еще несколько вопросов. А потом:

– Чем еще ты занималась дома?

– Я помогала матери по хозяйству и пасла коров и овец.

Голос ее слегка дрогнул, но это не было замечено. А я вспомнил минувшие счастливые дни и некоторое время не видел, что я пишу.

Бопэр продолжал осторожно подбираться к запретной теме и наконец повторил вопрос, на который она уже однажды отказалась отвечать, а именно: причащалась ли она в какие-либо праздники, кроме пасхи.

Жанна сказала только:

– Passez outre, - то есть "спрашивайте лучше о том, во что вам дозволено совать нос".

Я услышал, как один из судей сказал своему соседу:

– Допрашиваемые обычно тупеют, и их легко сбить с толку, запутать и запугать, но эту девочку не запугаешь и не застигнешь врасплох.

Но вот зал насторожился и стал слушать особенно жадно: Бопэр опрашивал о Голосах, возбуждавших общее любопытство. Он хотел вызвать Жанну на неосторожные ответы, которые показали бы, что Голоса иной раз давали ей дурные советы, - а следовательно, исходили от дьявола, но не от Бога. Если она имела дело с дьяволом - ей была прямая дорога на костер, а это и было нужно суду.

– Когда ты впервые услышала эти Голоса?

– Мне было тринадцать лет, когда я впервые услыхала Голос. Он наставлял меня к праведной жизни. Я испугалась. Это было в полдень, летом, у нас в саду.

– Ты в тот день постилась?

– Да.

– А накануне?

– Нет.

– Откуда слышался Голос?

– Справа, со стороны церкви.

– А сияние при этом было?

– О да! Яркое сияние. И с тех пор как я приехала во Францию[30], мне тоже очень явственно слышались Голоса.

– Какой же это был Голос?

– Очень благозвучный, и я сразу подумала, что он от Бога. Когда я услыхала его в третий раз, я поняла, что это ангел.

– И ты понимала его?

– Без труда. Он всегда говорил внятно.

– Что же он советовал тебе для спасения души?

– Он велел мне жить праведно и не пропускать церковных служб. И еще говорил, что мне надо идти во Францию.

– А когда тебе являлось видение, какой оно принимало облик?

Жанна подозрительно взглянула на священника и ответила:

– Этого я не скажу.

– И часто ты слышала Голос?

– Да. Дважды, а то и трижды в неделю. Он повторял мне: "Покинь свой дом и ступай во Францию".

– А отцу известно было твое намерение?

– Нет. Голос говорил: "Ступай во Францию", и я не могла дольше оставаться дома.

– А что еще он тебе говорил?

– Что мне суждено снять осаду Орлеана,

– И это все?

– Нет. Он повелевал мне идти в Вокулёр, и там Робер де Бодрикур даст мне солдат, чтобы отправиться во Францию; а я отвечала, что я бедная девушка, и не умею ни сидеть на коне, ни воевать.

Она рассказала, сколько препятствий встретила в Вокулёре и как наконец получила солдат и отправилась в путь.

– Как ты оделась в поход?

Суд в Пуатье особо разъяснил, что если Бог поручил ей мужское дело, то и одежда ей подобала мужская, и никакого греха в том не было; но Руанский суд готов был пустить в ход против Жанны любое оружие, даже брошенное и признанное негодным. К вопросу об одежде он возвращался еще не раз.

– Я оделась в мужскую одежду и опоясалась мечом, который мне дал Робер де Бодрикур, другого оружия у меня не было.

– Кто же посоветовал тебе надеть мужскую одежду?

Жанна опять почуяла недоброе. Она отказалась отвечать.

Вопрос повторили.

Она снова отказалась.

– Отвечай. Суд тебе приказывает.

– Passez outre, - вот все, что она сказала.

Бопэру пришлось временно отступить.

– Что говорил тебе Бодрикур, когда провожал тебя?

– Он взял с солдат обещание охранять меня, а мне сказал: "Поезжай, и будь что будет!" ("Advienne que pourra!")

После множества других вопросов ее снова спросили про ее одежду. Она сказала, что носить мужскую одежду ей было необходимо.

– Так советовали тебе Голоса?

На это Жанна сказала спокойно:

– Голоса всегда давали мне хорошие советы.

Больше от нее ничего не сумели добиться; стали спрашивать о другом, в том числе о первой встрече с королем в Шиноне. Она сказала, что узнала короля, которого никогда прежде не видела, благодаря указанию Голосов. Ее расспрашивали о всех подробностях этой встречи. И наконец:

– А теперь ты слышишь эти Голоса?

– Да, ежедневно.

– Чего ты просишь у них?