Чтобы ты, когда наступит мой час, шла твердым и уверенным

шагом.

Могучая спасительница, ближе!

Всех, кого ты унесла, я пою, радостно пою мертвецов,

Утонувших в любовном твоем океане,

Омытых потоком твоего блаженства, о смерть!

От меня тебе серенады веселья,

Пусть танцами отпразднуют тебя, пусть нарядятся, пируют,

Тебе подобают открытые дали, высокое небо,

И жизнь, и поля, и громадная многодумная ночь.

Тихая ночь под обильными звездами,

Берег океана и волны - я знаю их хриплый голос,

И душа, обращенная к тебе, о просторная смерть под густым

покрывалом,

И тело, льнущее к тебе благодарно.

Над вершинами деревьев я возношу мою песню к тебе,

Над волнами, встающими и падающими, над мириадами полей

и широкими прериями,

Над городами, густо набитыми людом, над кишащими людом

дорогами, верфями,

Я шлю тебе эту веселую песню, радуйся, радуйся, о смерть!

15

В один голос с моей душой

Громко, в полную силу пела серо-бурая птица,

Чистыми и четкими звуками широко наполняя ночь.

Громко в елях и сумрачных кедрах,

Звонко в сырости и в благоуханье болот,

И я с моими товарищами там, среди ночи.

С глаз моих спала повязка, чтобы могли мне открыться

Бесконечные вереницы видений.

И забрезжили предо мною войска,

И, словно в беззвучных снах, я увидел боевые знамена,

Сотни знамен, проносимых

сквозь дымы боев, пробитых картечью и пулями,

Они метались туда и сюда, сквозь дымы боев, рваные, залитые

кровью,

И под конец только два-три обрывка остались на древках (и все

в тишине),

Вот и древки разбиты, расщеплены.

И я увидел мириады убитых на кровавых полях,

Я увидел белые скелеты юношей,

Я увидел, как трупы громоздятся над грудами трупов,

Но я увидел, что они были совсем не такие, как мы о них

думали,

Они были совершенно спокойны, они не страдали,

Живые оставались и страдали, мать страдала,

И жена, и ребенок, и тоскующий товарищ страдали,

И бойцы, что оставались, страдали.

16

Проходя мимо этих видений, проходя мимо ночи,

Проходя один, уже не держа моих товарищей за руку,

Проходя мимо песни, что пела отшельница-птица в один голос

с моею душою,

Победная песня, преодолевшая смерть, но многозвучная, всегда

переменчивая,

Рыдальная, тоскливая песня, с такими чистыми трелями, она

вставала и падала, она заливала своими потоками ночь,

Она то замирала от горя, то будто грозила, то снова взрывалась!

счастьем,

Она покрывала землю и наполняла собой небеса

И когда я услышал в ночи из далеких болот этот могучий

псалом,

Проходя, я расстался с тобой, о сирень с сердцевидными

листьями,

Расцветай во дворе у дверей с каждой новой и новой весной.

От моей песни я ради тебя оторвался

И уже не гляжу на тебя, не гляжу на запад для беседы с тобою,

О лучистый товарищ с серебряным ликом в ночи.

И все же сохраню навсегда каждую, каждую ценность, добытую

мной этой ночью,

Песню, изумительную песню, пропетую серо-бурою птицей,

И ту песню, что пропела душа моя, отзываясь на нее, словно

эхо,

И никнущую яркую звезду с полным страданья лицом,

И тех, что, держа меня за руки, шли вместе со мною на призыв

этой птицы,

Мои товарищи и я посредине, я их никогда не забуду ради

мертвого, кого я любил,

Ради сладчайшей и мудрейшей души всех моих дней и стран,

ради него, моего дорогого,

Сирень, и звезда, и птица сплелись с песней моей души

Там, среди елей душистых и сумрачных, темных кедров.

О КАПИТАН! МОЙ КАПИТАН!

О Капитан! мой Капитан! сквозь бурю мы прошли,

Изведан каждый ураган, и клад мы обрели,

И гавань ждет, бурлит народ, колокола трезвонят,