Глупо-восхищенное выражение не сходило с ее лица.

— Это что-то необыкновенное! — восторженно проговорила она тонким ломким голосом. — Никогда не думала, что у Иллариона такой роскошный дом.

Наверно, он решил сделать мне сюрприз.

— Какой еще Илларион? — нахмурилась Ольга Витальевна.

— Мой жених, — улыбнулась Алена, ибо это была именно она. — Вот уж не думала, что Ларик такой романтик и решится на мое похищение. А вы, наверно, его родственницы. — Она кокетливо заправила за ухо прядь выбившихся из прически волос и окинула присутствующих любопытным взглядом. — Меня зовут Алена. Мы с Илларионом знакомы недавно, и он еще не успел рассказать мне о своих родственниках.

На говорившую мрачно покосилась темноволосая, коротко стриженная девушка, молча сидевшая на обширном кожаном диване, страдальчески сжав виски.

Она не принимала участия в общем разговоре, лишь изредка обжигая присутствующих темным взглядом, полным безмолвной муки.

— А вы, наверно, сестра Иллариона, — приветливо улыбнулась Алена, обращаясь к темноволосой. — Вы даже немного похожи. Мне кажется, я вас где-то видела… Как вас зовут?

— Юля.

— Вы так похожи на своего брата! — Алена старалась быть гиперлюбезной с потенциальной родственницей.

Однако, вместо того чтобы обрадоваться мелкому подхалимажу, собеседница мрачно фыркнула.

— Нет у меня никакого брата! Я не знаю никакого Ларика! — произнесла она. У Юли болела голова, ей не хотелось разговаривать. И еще она размышляла, что скажет начальство, узнав, что вместо работы она прохлаждается черт знает где…

Между тем здоровенная девица, носившаяся со своим Лариком как с писаной торбой, не унималась.

— А вы, наверно, мама Иллариона? — обратилась она к Ольге Витальевне с приветливой улыбкой. Ей хотелось наладить приятельские отношения с будущими родичами. — Ваш сын не слишком похож на вас. Надо сказать, для своего возраста выглядите вы замечательно!

От невинного комплимента Ольга Витальевна дернулась, точно от разряда тока.

— Прошу оставить меня в покое с вашим Илларионом! — надменно произнесла она, отворачиваясь. Алена обиженно потупилась.

— Тогда я вообще не понимаю, что происходит! — кусая губы, жалобно произнесла она.

— Мы все не понимаем, что здесь происходит, — произнесла та самая особа, что сжимала виски пальцами, морщась от нестерпимой головной боли.

В разговор вмешалась невысокая светловолосая девушка, до этого презрительно молчавшая в отдалении.

— Сидим здесь, как у зубного врача, — сказала она. — Кажется, настало время познакомиться. Меня зовут Лиза. Фамилию называть не буду: она слишком известна, чтобы ее трепать лишний раз. А вы кто?

Рыжеволосая с хищными глазами хмыкнула и умело выпустила изо рта ровное колечко дыма.

— Меня зовут Надя.

— Я Алена…

— Юля…

— Ольга Витальевна, если угодно, — процедила сквозь зубы та самая, в деловом костюме, молча мерившая шагами просторный холл.

— Предлагаю обменяться соображениями, как и зачем мы здесь оказались, — предложила Лиза.

— А у меня нет никакого мнения, — проговорила рыжеволосая, нервно щелкая зажигалкой. Она полулежала в кресле, водрузив ноги в массивных ботинках с налипшими на них комьями родной подмосковной глины на полированный столик ручной итальянской работы (примерно шестнадцатый век). — У меня вообще в башке полный вакуум. Не представляю, зачем гибэдэдэшникам понадобилось тащить нас сюда. Вас тоже за превышение скорости забрали?

Собеседницы недоуменно переглянулись: «Нет!»

— Позвольте узнать, вы, собственно, кто? — надменно осведомилась Лиза.

Рыжеволосая вновь хмыкнула и переменила ноги на столе.

— Если хочешь знать, где я вкалываю, то скажу, — гордо произнесла она. — Бар «Голодная утка» — тебе это о чем-нибудь говорит?

Услышав знакомое название, Юля нахмурила лоб и произнесла неуверенно:

— Это где-то в Печатниках, да? По-моему, там собираются байкеры или рокеры. Мы однажды снимали репортаж оттуда.

— Точно! — расплылась в улыбке Надя. — В самую точку попала. Вот там я и работаю барменшей. Пиво разливаю ребятам.

— Конечно! — ядовито усмехнулась Лиза. — Я могла бы и сама догадаться, увидев этот кожаный лифчик с заклепками…

— Что, нравится? — Надя горделиво распахнула кожаную куртку, густо украшенную символами байкерского движения, и выставила для обозрения грудь, упакованную в лоснящуюся клепаную кожу.

— Изумительно! — иронично одобрила Ольга Витальевна, скрестив руки на груди. — Однако это нисколько не проливает свет на наше появление здесь.

— А вы что думаете по этому поводу? — обратилась к ней Лиза.