— Ах, Тео, здесь что-то не так, — запричитала она. — Что это за работа, про которую нельзя рассказать матери своего ребенка? Что будет со мной и с твоим сыном, если тебя отправят к праотцам?

Тео грозно цыкнул на любовницу и задумчиво почесал подбородок, признавая, что София все же в чем-то права. Однако гордость и врожденное упрямство не позволили ему согласиться с женщиной.

Как ни странно, его жена была полностью солидарна со своей напарницей, о существовании которой даже не подозревала.

— За хорошую работу, Тео, всегда хорошо платят, — мудро заметила она, прижимая к груди только что родившуюся Александрину, — но если за хорошую работу платят слишком хорошо… То это нехорошо!

Тео и сам мучился тем, что он получает такие бешеные деньги за сущие пустяки: всего-то три часа лета в оба конца. Но лучше пусть бешеные деньги, чем вообще без них, решил он, и потому продолжал молчаливо выполнять условия подписанного контракта. Однако с каждым днем его все больше и больше мучило любопытство: что содержится в. тщательно упакованных тюках, которые он возит на роскошную виллу посреди моря?

Тео строил догадки. Контрабанда? Деньги? Наркотики? В наше время только за перевозку чего-то незаконного платят бешеные деньги, считал он. За честную работу всегда платят мало.

«Наркотики!» — наконец решил Тео, и ему стало жутко. Если речь действительно шла о «белом золоте», то у него были большие основания опасаться за свою задницу. Всех, кто замешан в грязных делишках, ждет тюрьма. Ночами ему мерещился господин с веревочными усиками…

Будем надеяться, что он еще не скоро попадет в лапы полиции, после долгих раздумий утешил себя Тео. А пока суд да дело, можно заработать кругленькую сумму, чтобы его жена, его любовница и его дети не померли с голоду, пока он будет сидеть в тюрьме. Много не дадут, надеялся он. Ведь он всегда может оправдаться, что ничего не знал, что его наняли только как извозчика, и он даже не догадывался, какого рода груз он возит на остров.

«Продукты, — объяснил ему господин бульдожьего вида, который на старом микроавтобусе подвозил тюки прямо к вертолету. — Продукты для богатых господ с острова».

Конечно, Тео не делает ничего криминального, он только возит продукты! Однако почему рейсы выполняются только ночью, ведь днем лететь куда безопаснее? Вот вам еще одна загадка! И почему он должен скрываться от людей на острове, если именно для них предназначен груз?

Однажды, безрассудно сгорая в пламени любопытства, Тео решился на преступление. Он расковырял дырочку в оболочке тюка, чтобы наконец узнать, что там внутри, и наткнулся на плотный полиэтиленовый пакет, сквозь который смутно просвечивало что-то красное и податливое. Нож мягко распорол тонкую оболочку и погрузился во что-то холодное и влажное. Несколько кровавых капель неторопливо скользнули по лезвию и вязко шлепнулись на пол.

Задрожав, Тео отпрянул от ящика. Теперь ему все ясно: он возит на остров трупы. То красное, куда вошел нож, оказалось мясом, истекающим кровью.

Конечно, человеческим мясом. Что это были за трупы и чьи они, Тео не смел даже догадываться. Он мог только предположить. Его задача спрятать все концы в воду, образно выражаясь. Наверно, на острове их хоронят, думал Тео. Но, с другой стороны, зачем тащить трупы для захоронения за тридевять земель, не проще ли выбросить тюк посреди моря?

Тео бесконечно строил все новые и новые догадки и страдал от невозможности убедиться в их правильности. Он тщательно заделал дырочку в тюке, вымыл нож и руки. И решил, что ему лучше забыть про тот ужас, до которого он додумался. Он просто возит продукты на остров — и ничего больше. Просто возит продукты…

Луч прожектора скользнул по сонным стеклам дома и замер, осветив вертолетную площадку внизу. Опустившись ниже, стеклянный пузырь осторожно коснулся колесами земли; дернул хвостом. Через несколько секунд из брюха вывалился огромный тюк и мягко шлепнулся на ровную площадку. Вскоре летающая бабочка испуганно метнулась в темень и спешно полетела прочь, точно удирая от погони.

Возвращаясь на базу, Тео мечтал только о том, как он войдет домой, нальет себе полный бокал вина из кувшина и ляжет под бок к доброй и ворчливой жене, олицетворявшей для него прочность и незыблемость бытия. И забудется на сутки или двое, до следующего ночного полета.

Убедившись, что вертолет улетел восвояси, темная фигура выбралась на площадку. Единственный выход на нее вел из неприступного бункера на вершине башни. Оглушительно стрекотали цикады в ночном саду, небольшой фонарь над входом рассеивал призрачный желтоватый свет, в лучах которого метались ослепшие ночные мотыльки.

Пришлось попыхтеть, затаскивая посылку в дом, — тюк оказался чертовски тяжелым. Еще минут пять ушло на возню с упаковкой. Наконец, полиэтилен и бумага упали на пол, обнажив содержимое — яркие банки консервов, коробки с фруктами и овощами, пакеты с мясом и рыбой… И вот, наконец, то, чего он с таким нетерпением ждал: «Шато де Бурбон» 83-го года.

— Одну бутылочку я оставлю себе, — решил он. — А вторую пошлю девочкам. Пусть полакомятся.

И тут же он улыбнулся. Пожалуй, только одна шаловливая болтушка Лиза сможет оценить изысканный вкус вина. «Надо будет в следующий раз заказать джин-тоник для Нади, — вспомнил он. — Жалко, что рыженькая предпочитает этот грубый напиток коллекционному вину. Но ничего, у меня будет много времени для воспитания у нее тонкого вкуса… Очень много времени!»

Красная вязкая капля скатилась на пол. Упаковка парной телятины оказалась негерметичной, и мясной сок испачкал нежную кожицу абрикосов. Надо будет дать указания администратору магазина, чтобы лучше заворачивали продукты.