– Ты его знаешь?
– спросил Иван.

– Знаю ли я его?
– переспросил Крестный.
– Лучше спроси - знаю ли я себя? Мы с ним погуляли не только в кабаках Сантьяго-де-Куба, но и в ресторанчиках Сантьяго-де-Чили, в борделях Танжера, в притонах Тайбэя, в публичных домах мексиканской Гвадалахары... Я когда-то был с ним вместе. А сейчас мы готовы убить друг друга...

Крестный откровенничал с Иваном, сообщал ему о себе сведения, неизвестные никому из его нынешних сотрудников. Тем не менее он строго дозировал информацию, не позволяя точно установить, кем же он был в прошлой жизни. Хотя и не обманывал Ивана. Никитина он действительно знал хорошо и в самом деле когда-то вместе с ним работал. Ну, скажем, почти вместе. Но сказанного было достаточно, чтобы понять: Никитин - человек очень опасный.

– Почему он хочет меня убить?
– перебил Крестного Иван.

– Не знаю, Ваня. Честное слово, не знаю. Где-то встал ты ему поперек дороги. Мы с тобой встали...

– Это твои дела, Крестный, - спокойно, даже безразлично сказал Иван.
– Ты и разбирайся. Будет нужна моя помощь - найдешь. Я под пулями ходить привык.

– Нам, Ваня, остается только ждать. Ждать и быть готовыми ответить...

Иван молча вышел.

Отвечать он был готов каждую секунду.

***

...На совещание к генералу Романовскому полковник Никитин пришел ровно через два дня - без костылей, но с тросточкой, на которую тяжело опирался, хотя и пытался сохранить видимость непринужденности движений. Нога отчаянно болела. Правда, рана заживала как на собаке - спасибо медикам...

– А вот и Никитин с раной пришел, - встретил радостным возгласом его появление в своем кабинете Романовский.
– Проходите, полковник, садитесь.

"Сам ты сраный", - мысленно огрызнулся Никитин.

Он сел за длинный стол, обтянутый зеленым бархатом, огляделся. Лица были все знакомые - традиционный состав так называемого "неофициального" совещания у Романовского, проводимого еженедельно. "Ну что, торги в разгаре? Или еще не начинали? Меня ждали?
– подумал он и усмехнулся.
– Вот уж хрен они без меня смогут что-нибудь решить!"

– Итак, - сказал Романовский, - у нас сегодня два вопроса. Первый солнцевский. Ситуацию вы все знаете - этим голодным пидорам стало мало Лужников. Они хотят подмять весь Хамовнический район вплоть до Александровского сада. Мы должны им спасибо еще сказать, что хоть Кремль нам оставили. Паша пробовал с ними вести переговоры...
– Романовский сделал паузу, вопросительно поглядев на своего зама по экономическим преступлениям, Павла Большеданова.

Тот кивнул головой.

– ...Результат нулевой. Посылают на хуй.

Большеданов вновь кивнул.

– Жду предложений!
– подытожил Романовский.

– У меня бы не послали, - проворчал зам по режиму начальника тюрьмы на улице Матросская Тишина.
– Взять их лидера, посадить к нам и опустить. Посмотрим, как тогда посылать будут.

– Вы забываете, - возразил Романовский, - что их лидер и так сидит. У нас.

– Так какого ж хрена?..

– За его освобождение они нам должны... Кстати, Паша, доложи, что у них там с деньгами?

Большеданов вскочил с места.

– За Якоря они расплатились. Он выпущен. Тихий, он же Смирнов, он же Князь, также выпущен. Деньги за него поступили. Козленок сидит у нас. Уже месяц. За него не заплачено ни копейки. Месячные выплаты от них так же не поступают. Мой вывод - наши финансово-пенитенциарные меры мало эффективны...

– Ты пока заткнись со своими выводами, - оборвал его Романовский. Никитин, что за ними числится за последний месяц?

Никитин, стараясь не морщиться, поднялся, сдвинул брови.

– Три убийства первой категории. Бизнесмены из группы "Акведук". Попытка ограбления Новодевичьего монастыря. С перестрелкой на кладбище. У нас были проблемы с патриархом. Он отказывается платить нам, раз мы не можем гарантировать его людям безопасность. Напомню, что четверо монахов были застрелены, потери солнцевских - двое. Патриарх заявил...

Романовский замахал на него рукой, не надо, мол, знаю, знаю...

Никитин пожал плечами и продолжил:

– Предпринята попытка взимать плату с челноков за торговлю в Лужниках. Попытка была нами блокирована. Напомню, что пока экономический контроль за этой территорией осуществляем мы.

Романовский посмотрел на Большеданова. Тот опять вскочил, кивнул и сел.

– Доходы группы за месяц оцениваются суммой порядка четырнадцати миллионов долларов.

– Какого ж хрена они не платят?
– вылез снова туповатый зам с Матросской Тишины.

"Потому что решили, что не платить - дешевле", - хмыкнул про себя Никитин, но промолчал.

– Заткнись, - сказал режимщику Романовский.
– Ваши предложения, Никитин?

– Я пока воздержусь от предложений. Но могу продолжить.

– Продолжайте, - заинтересовался Романовский.

– Как уже было здесь сказано, мы отпустили на свободу Якоря и Тихого... Он же Смирнов, он же Князь, - передразнил Никитин Пашку Большеданова.
– Но в течение четырех дней после выхода из тюрьмы они оба были убиты...