Не давая второму опомниться, Сергей прижал его к своей машине, засунув ствол пистолета ему в рот, и прошептал:

– Ну что, баклан, чего гляделки выпятил, никак обфоршмачился, гляди, волына запотела. Думается мне, что свое ты уже отбегал, - затем, дав перепуганному парню прийти в себя и осознать происшедшее, добавил:

– Ладно, не ссы, поживешь еще, мы вроде как коллеги, каждый добывает свой хлеб как может. Колись, кто навел?

– У-у-а, - промычал тот.

– Баклань, - вытаскивая ствол, сказал Сергей - Никто не наводил, косясь на дуло направленного в него пистолета, ответил поникшим голосом грабитель, - мы так работаем, увидели тачку, пропасли, отмели.

– Сразу видно, что не был ты у хозяина, не кочумал на жесткой шконке, поэтому и нет в тебе должного понятия, - одним духом выпалил Сергей Чего?
– не понял вмиг сникший качок - Суки, - продолжал заводить себя Никитин, - "капусты" по-быстрому срубить захотелось, мрази.

Такие же, как вы, отморозки сейчас в воров стреляют. Надо бы вам маслиной мозги прочистить - Не убивай, - взмолился тот, - забери нашу тачку, мы тебе еще денег подвезем; - Скрути их тонкой трубкой и затосуй себе в очко, - бросил Сергей.

Затем, по-видимому, передумав, сказал:

– Дай ключи.

Забирая их из трясущейся руки громилы, он наотмашь, выверенным ударом в висок, отключил баклана.

Подобрав второй пистолет и связав обоим парням руки, Сергей уложил их на заднее сиденье "девятки".

Сторож, видя благополучный исход стычки, вышел из своей будки и громко спросил, указывая на владельцев "Жигулей"

– Кто такие? Я уже хотел милицию вызывать.

– Старые знакомые, девушку не поделили, - соврал Сергей.

– Развелось шпаны, на улицу не выйдешь, - посетовал старичок.

– Да, батя, ты прав, - согласился Сергей.

– А здорово ты их, - восхищенно протянул дед, - живы хоть?

– Живы, скоро очухаются, - заверил того Сергей и добавил, повертев в руке трофей:

– Вот пистолет у них отнял, газовый. Может, тебе отдать, пригодится.

– А на кой он мне, - не долго думая, отказался сторож, - чтоб бабка пенсию отбирала? Она у меня боевая.

– Как хочешь. Тогда на вот, нервы успокоишь, - Никитин протянул старику бутылку "Смирновской".

Тот как бы нехотя взял водку и, повертев, смущаясь, засунул бутылку к себе в карман.

– Машину будешь ставить?
– спросил старик.

– Да, - ответил Сергей, - этих надо будет еще домой отвезти.

Сергей завез пришедших в себя товарищей в соседний двор. Выключив зажигание, он обернулся и. спросил:

– Ну что, очухались?
– с заднего сиденья на него уставились две пары обезумевших глаз.
– Значит, так, договоримся полюбовно. Если я еще раз вас встречу на своем горизонте, тогда базара у нас не получится. Мне вам мозги канифолить ни к чему - замочу. Надеюсь, понятно?

– Понятно, - пробурчал один из них.

– Вот и ништяк. Я вас покидаю, развяжетесь сами, - закончил Сергей и, выйдя из машины, направился в сторону своего дома.

Насвистывая веселую мелодию, он поднялся к себе и едва успел разуться, как услышал телефонный звонок. Звонил Корин.

Рассказав ему о происшествии, Сергей посетовал на сплошное падение нравов.

Доктор, конечно же, согласился:

– Сейчас у молодежи тенденция к беспределу. К сожалению, эта волна иногда и до зон докатывает.

Куда ни плюнь - попадешь в "крутого". Воспитывать надо поросль.

– Что я и сделал, - ответил Никитин, - мне что-то последнее время везет на такие ситуации.

– Ладно, не канючь, - оборвал своего молодого приятеля Василий Григорьевич.

Перед тем как положить трубку, Писарь сообщил Григорьичу о предстоящей поездке в Киев.

Корин сказал:

– Передавай привет Крытому.

– Передам, - пообещал Никитин и положил трубку на рычаг.

Глава 4

Самид действительно решил поговорить с Тахиром, своим дальним родственником, который был не только его штатным телохранителем, но и поверенным лицом во многих делах, об очень серьезной проблеме. Она уже давно не давала покоя новоиспеченному коммерсанту.

За несколько дней до утренней беседы в "линкольне" один из компаньонов Самида, вернувшийся из Киева, подробно рассказал ему о ситуации в теневом бизнесе Украины. Она сводилась к следующему: в преступной среде установилось своеобразное равновесие. Никто ни в кого не стрелял, ничьи "мерседесы" не взрывались на городских улицах, а о крутых "терках" за сферы влияния не было и речи. На Украине с удивлением воспринимались рассказы тех же питерцев или москвичей о постоянных разборках, нередко кончавшихся для авторитетов и "законников" летальным исходом.