Смирнов схватил длинную палку и протянул ее:

– Держись! Хватай!

Он с трудом вытащил дрожащую, стучащую от холода зубами девушку лет двадцати. С джинсов, перепачканных илом, текла вода, майка прилипла к телу. Девушка с ужасом смотрела на мужчину в кожаной куртке.

– Ты чего в воду полезла? – спросил Смирнов.

– Русский, что ли? – испуганно спросила мокрая девушка.

– Конечно, русский, – не без гордости подтвердил Смирнов. – Поляк бы тебя спасать не полез, стал бы он ноги из-за тебя мочить!

Девушка испуганно обернулась, заметила мелькание фонариков на противоположном берегу и тут же пригнулась.

– Тебя ищут? – спросил Смирнов.

– Меня, сволочи!

– Пошли отсюда.

Он сбросил куртку, укрыл ею дрожащие плечи девушки и, обняв ее, повел к дому. Та чуть волочила ноги, спотыкалась через каждый шаг. Если бы Смирнов ее не поддерживал, она бы вообще не могла идти.

– Хорошо плаваешь. Я бы не рискнул лезть в воду в такую погоду.

– Выбора не оставалось. Они бы меня убили.

Они и так меня убьют, – обреченно добавила она, – отыщут и убьют.

– Кто они?

– Сволочи! Поляки вонючие! Уже у самого крыльца девушка отпрянула от Смирнова и резко спросила:

– А ты кто такой?

– Свой.

– Здесь своих не бывает, либо рабы, либо надзиратели, – затем она обреченно махнула рукой. – Черт с ним, водка у тебя есть?

– Найду.

Услышав голоса в доме, девушка вновь шарахнулась в сторону:

– Кто там?

– Тоже свои. Мои ребята, я у них главный.

– Главный? – подозрительно спросила продрогшая девушка. – Это ваши машины загружают?

– Мои.

– Все, я пропала.

– Ты о водке спрашивала, так пошли. Девушка еще колебалась, но она обессилела до такой степени, что ей уже было все равно, поймают ее, убьют или станут мучить, лишь бы согреться перед этим и прийти в себя.

Смирнов провел девушку в свою комнату так, что никто не заметил их появления. Сразу же задернул шторы, закрыл дверь на ключ.

– Вот тебе водка, – он вытащил из холодильника бутылку, – учти, она холодная.

Девушка застучала зубами, озябшие пальцы не слушались, она не могла отвернуть пробку.

– Сейчас сделаю.

– В стакан лить не надо, я из горлышка.

– Тебе бы чаю выпить, я к ребятам схожу.

– Не надо, – девушка, завладев бутылкой, принялась жадно глотать из горлышка.

Смирнов отобрал бутылку, когда в ней поубавилось граммов на двести.

– Хватит с тебя!

– Сигарета есть?

– Сперва переоденься, – Смирнов вытащил из сумки запасную одежду – спортивные штаны с лампасами, майку и свитер. Бросил их на кровать. – Надевай, – и отвернулся.

Он слышал, как, чертыхаясь, стягивает с себя одежду его гостья. Он смотрел на ее силуэт, отраженный в полированной дверце шкафа.

– Готово, – дрожа, сказала девушка. Она сидела на кровати, укутавшись в одеяло, высунув из-под него только мокрую голову. – Сволочи! Думали, что им легко будет меня ухлопать! Спрячь меня, увези отсюда.

– Я не знаю, кто ты, не знаю, что натворила, не знаю, почему за тобой гонятся. Может, ты убила кого-нибудь?

– Я бы с удовольствием прикончила кого-нибудь из них, а еще лучше – всех скопом.

Смирнов брезгливо отодвинул ногой мокрую одежду гостьи и присел на кровать.

– Как тебя зовут?

– Маша Пирогова, – словно вспоминая собственное имя, медленно проговорила девушка.

– Меня – Семен Семенович. Откуда ты взялась ночью в ледяной воде?

– Я уже здесь полгода. Я из Смоленска.

– За что тебя ищут?

– Они меня вернуть хотят.

– Кто – они?

– Все. Рыбчинский у них главный.

– Зачем ты им, украла что-нибудь?

– Они меня украли. Документы забрали, я уже два месяца дневного света не видела.

Маша немного согрелась, сбросила одеяло и трясущимися руками принялась приглаживать давно не мытые волосы.

«На проститутку не похожа, – решил Смирнов, разглядывая гостью, – у баб, промышляющих сексом, взгляд не такой». Глянул на руки девушки – ногти короткие, неухоженные, пальцы исцарапаны. Взял Машу за руку, та не стала сопротивляться, посмотрел на локтевой изгиб, следов уколов не нашел.