Пахло рыхлой землей, молодой зеленью, молоком – в общем, деревней. Навозом тоже попахивало, зато выхлопные газы в здешнем воздухе отсутствовали напрочь.

Возле крыльца, засунув руки в карманы, стоял давешний сержант. Он снова курил, глядя на Иллариона, как на фонарный столб, без тени любопытства. Где-то хрипло закукарекал петух, но тут же, спохватившись, умолк.

– Хорошо тут у вас, – сказал сержанту Илларион. – Тихо.

Сержант передвинул свое кепи со лба на затылок и длинно сплюнул в пыль.

– Хорошо в деревне летом, пристает говно к штибле там, – афористично ответил он и снова надвинул кепи на нос.

Кобура у него на боку была расстегнута, и из нее выглядывал краешек мятого носового платка в синюю клетку.

Илларион мысленно плюнул и пошел к машине.

«Лендровер» с помеченным давешним рыжим кобелем задним колесом поджидал его на прежнем месте. Лишившись фары, машина приобрела грустный и немного виноватый вид ночного гуляки, которому подбили глаз в ресторанной потасовке. Илларион похлопал машину по переднему крылу и сел за руль.

В паре километров от деревни Илларион нагнал Петра Куделина, который размеренно вышагивал по лесной дороге в сторону графского поместья. Забродов притормозил, решив, что парня не грех подбросить до дома, но Куделин, оглянувшись и увидев знакомую машину, опрометью бросился в лес, сразу же исчезнув в гуще ельника.

– Твари, – глядя ему вслед, пробормотал Илларион и вынул из кармана трубку мобильника. – Я вам покажу садоводство!

Он хотел позвонить Сорокину, но телефон был мертв: очевидно, ближайшая ретрансляционная антенна находилась очень далеко отсюда.

Валерий Лукьянов прямо в верхней одежде лежал на смятой, незаправленной постели и курил, стряхивая пепел в стоявшую на полу рядом с кроватью консервную банку. Его очки, сумрачно поблескивая стеклами, лежали на прикроватной тумбочке в изголовье. Без очков лицо Лукьянова, как и у всех близоруких людей, выглядело беззащитным и каким-то неприятным. Дым от его сигареты рассасывался по комнате и неохотно вытягивался в открытую форточку. Валерий курил «Парламент» – сигареты, которые в его нынешнем положении были ему явно не по карману.

Комната была узкая и длинная, как строительный вагончик, и такая же неуютная. Узкое окно с гниловатой деревянной рамой и сто лет не мытыми стеклами выходило во двор и давало так мало света, что даже в солнечный летний день в комнате было сумрачно и прохладно. Занавесок на окне не было, абажур на пыльной сорокаваттной лампочке тоже отсутствовал. Прямо над кроватью на стене висел основательно засиженный мухами календарь с изображением Сильвестра Сталлоне. На противоположной стене колесами кверху висел потрепанный десятискоростной шоссейный велосипед, а на столе у окна, поблескивая выключенным экраном, красовался новенький, прослуживший Валерию не более полугода, компьютер в дорогом обтекаемом корпусе. Сквозь хлипкую перегородку было слышно, как на кухне гремит кастрюлями и что-то недовольно ворчит квартирная хозяйка Валерия, стокилограммовая усатая бабища по имени Зульфия Каримовна.

Валерий потушил окурок в консервной банке и немедленно закурил очередную сигарету. Курить ему не хотелось совершенно, дым драл глотку, как наждачная бумага, и вызывал тошноту, но лежать просто так, вообще ничего не делая, было невмоготу, а что делать, Валерий не знал. Можно было, конечно, включить компьютер и немного развлечься: послушать музыку, пострелять в монстров, погонять на скоростном автомобиле по живописным местам, просмотреть какой-нибудь фильм, но при одной мысли об этом где-то под ложечкой у Лукьянова возникало неприятное сосущее чувство. Он вообще старался не смотреть на компьютер, который в данный момент служил олицетворением его банкротства. На календарь с мускулистым Сильвестром Валерий тоже старался не смотреть: календарь, хоть и был за позапрошлый год, постоянно напоминал ему о неумолимом беге времени, а качок Сталлоне, глядя на Валерия, казалось, презрительно кривил свой и без того кривой рот. Ему, Сталлоне, проблемы Валерия были непонятны и смешны. Подумаешь, денег не заплатили!

Любой из героев Сильвестра Сталлоне разобрался бы со своими обидчиками в два счета при помощи кулаков и крупнокалиберного пистолета.

Компьютер с жестким диском на сорок гигабайт, огромной оперативной памятью и разнообразными наворотами, вплоть до телетюнера, обошелся Валерию почти в тысячу долларов.

Таких денег у выпускника сельхозакадемии Валерия Лукьянова, конечно, сроду не водилось. Деньги эти он занял у своего однокурсника Андрея Савельева по прозвищу Сова. В тот момент все казалось ему простым и ясным: по окончании работы на участке Майкова он должен был получить пятнадцать тысяч наличными – по его понятиям, целое состояние. Вот и получил… Как теперь расплатиться с долгами, Валерий понятия не имел. Ведь, помимо долга Сове, были и другие долги, помельче. Сова – свой человек, его можно уговорить немного подождать, а вот как быть с другими кредиторами? Где взять деньги? Продать компьютер? Но оргтехника устаревает очень быстро, и теперь за эту дорогую игрушку, наверное, не выручишь и половины ее стоимости. Отдавать компьютер за полцены было жаль, да и попробуй-ка еще его продать! Времена, когда компьютеры были остродефицитной новинкой, давно остались в прошлом, рынок просто ломился от предложений… А, будь проклята эта чертова жестянка!

Покупая компьютер, Валерий уговаривал себя, что хитрая машинка пригодится ему для работы – разрабатывать проекты, составлять сметы, рисовать эскизы, строить модели и вообще вести бизнес на современный лад. Ничего этого на деле не получилось, потому что освоение специальных программ требовало времени и желания, и ни того, ни другого у Валерия за все эти полгода так и не оказалось. Гораздо проще и приятнее было развлекаться, сидя перед широким цветным экраном. Ему казалось, что он вполне заслужил несколько часов отдыха после тяжелого трудового дня; на деле же оказалось, что развлекался он в кредит, и вот настало время платить по счетам.