Ростом Тавромахиенко не поражал, был, можно бы сказать, умеренного роста, зато брал другим. Шея - граненая, как железный столб, плечи - косая сажень, грудь - колесом, кулачищи - гантельно-гранитные, глаза - стальные, в голосе металл. Такими рисуют в учебниках истории древних ассирийцев: руки как ноги, ноги - как руки, не люди, а быки и львы. У Гриши было намерение покормить гостя, потом уж приступать к делу (для этого попросил он маму Сашку приготовить хороший обед), но теперь, посмотрев на этого человека, испугался: куда его еще кормить - в нем и так силы как в тракторе К-700, все вокруг звенит и гудит, земля трясется, деревья гнутся. С таким лучше натощак.

– Вы, значит, по спортивной линии?
– на всякий случай уточнил Гриша.

– Мастер спорта по всем видам!
– загремел Тавромахиенко.
– До заслуженного не дошел, решил сменить квалипикацию. Занимаюсь научными разработками. Пишу монограпию! Страшное дело!

– Нам бы консультацию, - несмело прервал словоизвержение Тавромахиенко Гриша.

– Консультацию? Глобцы, о чем речь! По всем видам спорта!

В груди Тавромахиенко гудело, как в пустой цистерне из-под ядохимикатов, в горле клокотало, будто у жеребенка, и от этого в словах, произносимых Тавромахиенко, появлялись совершенно неожиданные звуки: вместо "хлопцы" получалось "глобцы", "хата" становилась "гата", "бык" превращался в "бгыка", "черепаха" - в "черебпаху".

– Так, может, сразу и начнем?
– предложил Гриша, пропуская консультанта первым на лестницу.
– У нас тут все на рабочих местах. Я приглашу товарищей, и в тесном кругу, без лишних разговоров...

– А дружок мой?
– полюбопытствовал Тавромахиенко.

– Имеете в виду Пшоня?

– Точно. Пантастический человек!..

Словно бы в оправдание своей фантастичности, в тот же миг подкатил с Рекордей Пшонь. Тавромахиенко, протягивая руки для объятий, побежал вниз по ступенькам, зашумел-заклокотал радостно и приподнято, но его благородное намерение пропало зря.

– Ну, ну!
– уклоняясь от объятий Тавромахиенко, прострекотал Пшонь. Убери лапы! Знаю я эти штучки! Говори сразу, поможешь нашему председателю?

– Да глобцы!
– загремел консультант.
– По всем видам спорта! Страшное дело!

– Секундочку! Запишу, - достал свой блокнот Пшонь.
– А то тут такое...

– Для карасиков?
– захохотал Тавромахиенко.
– Уже подпрыгивают на сковородке?

– Еще нет, но скоро запрыгают. Запрыгают!
– заверил его Пшонь, царапая в блокнотике ручкой, а сверху еще словно бы помогая и своими ондатровыми усами.

Гриша до сих пор не мог понять, что это за карасики, о которых каждый раз с угрозой вспоминает Пшонь, но не очень и задумывался над этим, будучи озабоченным другими делами. Рассадив в своем кабинете Тавромахиенко и Пшоня, он пригласил для участия в разговоре всех, кто был в сельсовете, а именно: дядьку Вновьизбрать, Ганну Афанасьевну и дядьку Обелиска. Опыт и авторитет, знание процедурных вопросов и голос народа - все было представлено на этом совещании плюс два непревзойденных знатока в области физкультуры и спорта. Вот так утираем нос финансовым работникам и даже заслуженным руководителям колхозного производства!

Гриша открыл совещание кратеньким вступительным словом, обрисовал всю привлекательность своей идеи, не стал скрывать и трудностей, казавшихся почти непреодолимыми. Пшонь записывал, Тавромахиенко распрямлял грудь, надувал щеки, тряс гантельными кулачищами.

– Глобцы!
– загремел он, когда Гриша закончил.
– Глобцы, не будет дела.

– Почему же?
– обиделся Левенец. Надо было везти этого консультанта из областного центра, чтобы услышать то, что и без него уже слышал не раз и не два!

– Нет пантазии, - решительно заявил консультант.

– Да в чем же тут должна быть фантазия?
– допытывался почти с отчаянием Гриша.

– Пантазией нужно сразу убить, тогда дадут деньги!
– притопнул ногой Тавромахиенко.
– Какой вам стадион, для чего? Бегать, прыгать, по канату лезть? Кишки будут рвать от смеха! Все теперь бегают, прыгают и лазят без всяких стадионов. Играть в путбол, волейбол, гандбол, баскетбол? Не смешите меня, а то заплачу. Может, вы Москва, Киев, Тбилиси и у вас есть "Динамо", "Спартак", ЦСКА? Нет? И не будет! Значит, как? Надо убивать пантазией! Бгыки у вас есть?

– Во второй бригаде откормочный комплекс для бычков, - подал голос Вновьизбрать, которого уже начинал интересовать этот громогласный мужчина.

– Так чего же вам, глобцы, надо?
– радостно закричал Тавромахиенко. Берите бульдозер, ройте землю и стройте не стадион, а то, что называется ареной!

– Что, что?
– не понял Гриша.

– Арену!

– Арену? Зачем? Для цирка?

– Для корриды! Для боя бгыков! Вот вам и пантазия!

– То есть как это - для боя быков?
– встрепенулся дядька Обелиск, который до сих пор молчал, лишь переводя взгляд то на Гришу, то на консультанта.
– Когда быки бьются, их надо разводить. А тут как же получается?