ЖИТОЙ. Давайте сразу ещё по одной, чтоб почувствовать.

Разливает, почти все выпивают. Василий пьёт залпом, как это обычно делает Фёдор, Пётр же, напротив, -степенно, отопьёт, поставит и снова отопьёт, как Максим.

ВАСИЛИЙ (Мотину). Чего ты? Не напрягайся, расслабься.

МОТИН. Да ну... на фиг... Я после этой работы вообще делать ничего не могу. А удивляются ещё, почему мы пьём. Мало ещё пить!

ЖИТОЙ. Верно!

Разливает ещё по одной.

ВАСИЛИЙ. То, что мы пьём, - есть выражение философского бешенства.

МОТИН. Я после работы этой вымотан совершенно, куда там ещё картины писать - год не могу. Возьму кисть в руки, а краски выдавливать неохота. Такая тоска берёт, что я за час, вымотанный, нарисую?

ВОВИК. А в воскресенье?

МОТИН (в сильном раздражении). А восстанавливать рабочую силу в воскресенье надо? Впереди неделю пахать, как Карло. А в квартире убраться? А с сыном погулять? А в магазин надо?

ПЁТР. Так каждый живёт, что такого за...

МОТИН (перебивает). Вон Андрей Белый пишет, что хоть Блок и не был его другом, прислал тысячу рублей, и он полгода мог заниматься антропософией. Антропософией, а? Вот гады, жили! (Залпом выпивает) Да избавьте меня на полгода от этой каторги, я вам такую антропософию покажу!

ЖИТОЙ. А вот эти ваши, как их... Максим с Фёдором - вроде не работают, а, Пётр?

ПЁТР. Не работают.

МОТИН. Как так?

ПЁТР. Да вот так... как-то...

ВОВИК. Давно?

ПЁТР. Не знаю даже. Василий ты не знаешь?

Василий мотает головой.

САМОЙЛОВ. А чем они занимаются?

МОТИН. Да ничем! Пьют! Какого лешего вы с ними возитесь, не понимаю. Алкаши натуральные.

ЖИТОЙ. Это всё ладно, а вот давайте выпьем!

Разливает.

МОТИН. Что за колбаса?

ВОВИК. Докторская.

ВАСИЛИЙ. Нет, с Максимом и Фёдором не так всё просто...

МОТИН. Да ладно. Видел я ваших Максима и Фёдора, хватит. Алканавты натуральные.

ЖИТОЙ. Слушайте, а что, там, я слышал, убили кого-то?

В это время Самойлов включает магнитофон. Слышен плохо записанный "Караван" Эллингтона.

МОТИН. Выруби.

САМОЙЛОВ. А может, поставим чего-нибудь? Пётр, у тебя битлы есть?

ПЁТР. Нет, сейчас нет. Пусть это будет, убавь звук.

САМОЙЛОВ. Это что?

ЖИТОЙ (Вовику). Ты будешь допивать или нет? Все тебя ждём.

ПЁТР. Эллингтон.

ЖИТОЙ. Ну, я вермут открою. Вы как?

ВАСИЛИЙ. Давай!

САМОЙЛОВ. Нет, не надо Эллингтона.

ВАСИЛИЙ. Оставь, говорю.

Житой разливает.

ВОВИК. Так кого убили-то?

ПЁТР (взглянув на Василия). Сосед там у них был, у Максима с Фёдором.

ЖИТОЙ. Кто?

ПЁТР. Неизвестно.

ЖИТОЙ. Как, не нашли? Где убили?

ПЁТР (с неохотой). Да там и убили, дома.

ЖИТОЙ. Во дали! А там кто ещё живёт в квартире?

ПЁТР. Да был там один, Кобот.

ЖИТОЙ. Может, он и убил? Где там этого милиционера убили? Чем?

ПЁТР. Застрелили. В комнате этого самого Кобота.

ЖИТОЙ. А Кобота забрали?

ПЁТР. Нет.

ЖИТОЙ. Тут надо выпить. (Разливает.)

ВАСИЛИЙ. Да нет, так просто не рассказать. Мы с Петром этого милиционера не знали, я так видел пару раз на кухне. Ну, ясно, это такой человек, который считает себя вправе судить другого. Такие как раз приманка для дьявола - не он убьёт, так его убьют. Просто рано или поздно надо быть заранее готовым... как стихийное бедствие. То есть, не в том дело, что он просто подвернулся...

САМОЙЛОВ. Да кто убил-то?

ВАСИЛИЙ. В том-то и дело, что вроде Кобот, а вроде и нет. Просто Кобот на какое-то время полностью подчинился силам ада от страха, стал их совершенным проводником.

ЖИТОЙ. Ой, не понял!

ВАСИЛИЙ. Ну так было, что милиционер в чём-то подозревал Кобота, допытывал, допытывал...

ЖИТОЙ. И Кобот, его значит...

ВАСИЛИЙ. Нет, как бы это объяснить. Ну вот знаешь, если человеку каждый день говорить, что он свинья, то он действительно станет свиньёй. Просто сам в это поверит. Есть такой догмат в ламаизме, что мир не реальность, а совокупность представлений о мире, то есть, если все люди закроют глаза и представят небо не голубым, например, а красным, то оно действительно станет красным.

Самойлов иронически всех оглядывает, поднимает одну бровь выше другой; Житой мается.

МОТИН. Слушайте, а может быть хватит?

ВАСИЛИЙ. Сейчас. Так вот, Пужатый был до того уверен, что Кобот преступник, так его замотал, что Кобот запутался и поверил.

ЖИТОЙ. И кокнул?

ВАСИЛИЙ. Да нет, же, не совсем. Просто Пужатый выдумал, создал беса, который его же и убил.

САМОЙЛОВ У попа была собака, он её любил. Она съела кусок мяса, он её убил.

Василий с тоской дёргает плечами, пьёт.